Конец 2010 года для России и США, столкнувшихся с необходимостью расставить ряд точек над «i» в сфере контроля над ядерными вооружениями, выдался непростым.
Последние дни были отмечены в Сенате США горячими дебатами по российско-американскому договору СНВ-3. Республиканцы стараются оттянуть ратификацию договора, причем позиции наиболее решительных ее противников укладываются в широкий диапазон – от сомнений в самой целесообразности сокращения ядерных арсеналов до опасения нанести ущерб перспективам системы НПРО США.
Что касается российской стороны, то, судя по заявлениям официальных лиц, в Москве уверены, что ограничения по новому договору не скажутся негативно на боевых возможностях России по стратегическому сдерживанию. Воспользовавшись 51-й годовщиной с момента образования Ракетных войск стратегического назначения, командующий РВСН генерал-лейтенант Сергей Каракаев собрал в своей штаб-квартире во Власихе журналистов и сделал ряд принципиальных заявлений. «Взаимное сокращение Россией и США своих ядерных потенциалов не повлияет на возможности Стратегических ядерных сил России обеспечивать ядерное сдерживание. При этом основным критерием сокращения стратегических наступательных вооружений является сохранение ядерного баланса с США и обеспечение гарантированного ядерного сдерживания», – заявил командующий.
Надо иметь в виду, что договором СНВ-3 не запрещены модернизация и замена систем вооружения, в том числе разработка вооружений новых типов и видов. Поэтому российская сторона, соблюдая положения договора, пусть пока и не ратифицированного, будет сохранять полную самостоятельность в строительстве группировки РВСН.
Делаться это будет за счет, во-первых, максимального сохранения в боевом составе уже существующих ракетных комплексов, имеющих запас эксплуатационного ресурса, а во-вторых, за счёт постановки на боевое дежурство принципиально новых комплексов на смену МБР, отслужившим установленные сроки.
Сохранению в боевом составе, в первую очередь, подлежит «Воевода» – МБРР-36М2 (код СНВ-1 – РС-20В, по натовской классификации SS-18 «Сатана»). Она способна нести 10 боевых блоков мощностью 550 килотонн каждый на дальность до 11 тыс. км. Принята на вооружение давно, еще в 1988 г., но проведенный ровно год назад 24 декабря 2009 г. учебный пуск показал возможность продления срока ее эксплуатации. Такими комплексами оснащены 13-я ракетная дивизия, дислоцированная в Забайкалье, и 62-я – в Красноярском крае: всего в строю 58 комплексов. Не только солидный возраст вынуждает постепенно снимать эти ракеты с боевого дежурства, но и распад прежней, еще советских времен производственной кооперации: разрабатывалась-то и производилась чудо-ракета на Украине - в ПО «Южмаш» в Днепропетровске. Тем не менее, как заявил генерал-лейтенант С. Каракаев, «Воевода» останется в боевом составе РВСН до 2026 г. Такая же возможность существует и для менее мощной МБР шахтного базирования РС-18.
Аналогичный вывод сделан и в отношении РС-12М (по классификации НАТО – SS-27 Sickle B1) – знаменитого мобильного комплекса «Тополь-М»: одна головная часть с зарядом мощностью 0,55 мегатонны, максимальная дальность стрельбы – до 11 тыс. км. Первый полк мобильных «Тополей» заступил на боевое дежурство в июле 1985 г. В 2009 г. было объявлено, что производство подвижных грунтовых ракетных «Тополей» прекращается и на вооружение будут поступать более совершенные комплексы.
А вот оснащение войск «Тополем» шахтного базирования будет продолжаться. Ведь это сравнительно новая российская МБР (размещение первых ракет в шахтах начато в 1997 г.), она – первая разработанная после распада СССР исключительно на отечественной конструкторской и технологической базе. И, как неоднократно заявляло Министерство обороны, в течение ближайшего десятилетия может стать основой вооружения РВСН.
Генерал С. Каракаев сообщил, что 14 декабря в Татищевском ракетном соединении на опытно-боевое дежурство поставлен очередной, 6-й по счету, ракетный полк, вооруженный названными МБР. В 2012 г. количество пусковых установок в полку будет доведено до полного штата в 10 единиц.
Теперь – о принципиально новых ракетных комплексах. Как заявил на днях Артур Усенков, гендиректор ОАО «Корпорация Рособщемаш», одной из ведущих структур в Роскосмосе, выполняющей гособоронзаказ по части ракетной техники, на смену МБР Р-36М2 «Воевода» придет жидкостная тяжелая межконтинентальная баллистическая ракета шахтного базирования. Как и «Воевода», она будет иметь разделяющуюся головную часть с 10 боевыми блоками индивидуального наведения и обладать способностью преодолевать любые системы ПРО, которые могут быть созданы в мире до 2050-х годов. При условии форсирования работ и должного финансирования, а также при создании современной электронной базы ракета может оказаться в шахте уже через 8 лет, отметил А. Усенков.
Новейшие мобильные комплексы РВСН уже получают. На смену моноблочным «Тополям» идут МБР РС-24 «Ярс» (по натовской классификации – SS-27), которые отличаются наличием разделяющейся головной части и способны преодолевать самую изощренную систему ПРО вероятного противника. Согласно заявлению генерал-лейтенанта С. Каракаева, в декабре на опытно-боевое дежурство в Тейковской ракетной дивизии (Ивановская область) заступил уже второй в 2010 году дивизион с ракетами «Ярс».
Одновременно сделанные заявления одного из руководителей российского оборонно-промышленного комплекса и командующего РВСН знаменательны как продолжающие тему, заявленную в ежегодном Послании Президента РФ к Федеральному Собранию, а именно: Россия и Запад стоят сейчас перед альтернативой - либо договориться о партнерстве в создании совместной ПРО, либо начать новую гонку вооружений. Последнее нежелательно, но если США вынудят к этому, России придётся ответить. И ответить, конечно, не «Воеводой», хотя на сегодняшний день это и самая мощная МБР, обеспечивающая реализацию стратегии гарантированного ответного ядерного удара.
И даже если и не рассматривать крайний, самый нежелательный вариант с новым витком гонки вооружений, ускоренное обновление российских стратегических ядерных сил диктуется потребностями обеспечения военной безопасности. В результате разрушительных процессов 90-х и частично 2000-х годов в оборонно-промышленной сфере российский стратегический потенциал резко сократился. Стоит напомнить, что через семь лет после вступления в силу нового договора (СНВ-3) каждая из договаривающихся сторон сможет иметь стратегических носителей в пределах 500–1100 единиц и боезарядов к ним – в пределах 1500–1675 единиц. Однако уже сегодня без всяких дополнительных сокращений и без семилетнего ожидания мы приблизились к этому уровню. По состоянию на середину 2010 года СЯС России обладали 605 стратегическими носителями, способными нести 2667 ядерных зарядов. Из них в РВСН – соответственно 369 и 1247 (против 3540 единиц в начале 2000 года).
При этом процесс сокращения эксплуатационного ресурса у ракет, находящихся на боевом дежурстве по 15-20 лет, будет нарастать, без всяких ограничений извне их придётся выводить из боевого состава. И если не предпринять быстрых шагов, Россия стремительно приблизится к порогу, за которым обеспечить гарантированное ядерное сдерживание возможного агрессора станет крайне проблематично. Отечественные эксперты, среди них, например, бывший командующий РВСН генерал-полковник Николай Соловцов, считают, что российские СЯС должны иметь не менее 1,5 тыс. ядерных боезарядов, чтобы, несмотря на противодействие американской ПРО, гарантированно обеспечить ответно-встречный удар.
Обещанная постановка на вооружение новой российской тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты шахтного базирования, замена моноблочных ракет на ракеты с несколькими боеголовками и другие меры дают нужный сигнал американским партнерам Москвы по договору СНВ-3: Россия хотела бы избежать гонки вооружений, но попытки нарушения стратегического баланса, в том числе путем сооружения НПРО США по периметру её границ, без внимания не оставит. Для новой МБР, создаваемой на смену «Воеводе», не будет проблем с преодолением любых существующих и перспективных систем ПРО как минимум до середины 50-х годов ХХI века.
