В ливийских событиях густо перемешались нефть и кровь. В бытность мою корреспондентом ТАСС в Триполи мне неоднократно пришлось наблюдать природное явление, известное в Ливии как «гибли». Особенно эффектно оно смотрелось с кромки плато, отделяющего Восточную Ливию от западных провинций. Само по себе название «гибли» ничего зловещего не несет, оно лишь означает ветер, дующий с юга из Сахары. Сверху видны огромные, стремительно перемещающиеся к Средиземному морю тучи раскаленного песка, сводящие видимость до минимума.
Совсем иной, кровопролитный и все испепеляющий в своей ярости, «гибли» обрушился на страну совершенно неожиданно в середине февраля. Казалось, ничто не предвещало внутренних катаклизмов, власть прочно удерживалась в руках лидера ливийской революции, «брата» и полковника Муамара Каддафи. Кстати, его более правильное имя – Муаммар Али Миньяр аль-Гаддафи, но мы будем придерживаться привычного варианта написания.
«Подотчетная» ливийскому лидеру страна – глобальная кладовая нефти, её запасы там оцениваются в 46,4 млрд. баррелей. Это обеспечивает приток огромных средств в казну, немалая часть этих денег по достаточно щедрым социальным каналам поступает к 6-миллионному населению. В 2010 году валовой внутренний продукт на душу населения в Ливии составил чуть менее 19 тыс. долларов. Хотя, надо признать, наряду со сравнительным благоденствием встречаются островки нищеты. Кроме того, распределение национального богатства было избирательным, деньги попадали преимущественно сторонникам режима. Нельзя не учитывать и очень высокий уровень безработицы – около 30% среди молодежи.
Каддафи пришел к власти 1 сентября 1969 года в звании капитана и стал главой Совета революционного командования (СРК), бескровно устранившего от власти престарелого короля Идриса. Сентябрьская революция (точнее, военный переворот) была калькой событий 1952 года в Египте, которые привели к власти вождя арабского национализма Гамаля Абдель Насера, всегда бывшего для ливийского лидера путеводной звездой. С течением времени, однако, в СРК наметились разногласия (скорее личного, чем политического плана), и большая часть входивших в него офицеров ушла в оппозицию, в том числе исламистскую. Кстати, Каддафи не стал присваивать себе опереточные звания, например фельдмаршала, ограничившись рангом полковника, в каковом и ныне пребывает. Зато возомнил себя великим идеологом, создав прототип всенародной республики Джамахирии, которой по демократизму нет якобы равных во всем арабском мире. Согласно этой умозрительной схеме, режим народного представительства распространяется в Ливии на всю систему власти, включая, например, министерства, переименованные в «народные комитеты». Как это осуществляется на деле, остается неясным.
Волнения начались 17 февраля на востоке страны, в Бенгази, столице Киренаики (по итальянскому административному делению колониальных времен), и достигли апогея через два дня, когда армия прибегла к силе, чтобы подавить беспорядки. Число убитых составило десятки человек, раненых – сотни. Появились сообщения, что в побоище участвовали якобы наемники из африканских стран. Бенгази, второй по величине город Ливии, всегда был головной болью режима, так как традиционно заражен недугом кланового диссидентства. Следующим пунктом мятежей стала Аль-Бейда, далее Тобрук и даже нефтяной порт Рас-Лануф. По некоторым данным, сейчас Бенгази полностью находится в руках восставших, хотя, видимо, это не совсем так.
20 февраля волнения перекинулись в Триполи, где восставшим был дан жёсткий отпор со многими жертвами как среди граждан, так и у сил правопорядка. Появились слухи, что Каддафи бежал якобы в Венесуэлу, но их опроверг сам лидер. В столице был применен вариант, уже проверенный президентом Али Абдаллой Салехом в Йемене, – на улицы вышли сторонники режима, которые сразу повели себя крайне агрессивно по отношению к диссидентам. Возникла серьезная угроза гражданской войны, тем более что ряд вождей влиятельных ливийских племен выступили на стороне восставших. Так, вождь крупнейшего в стране племени варфала (численность примерно миллион человек) Акрам аль-Варфали заявил, что Каддафи «нам больше не брат и должен покинуть страну». Глава племени зувайя шейх Фарадж аз-Зувай пригрозил: «Режим должен немедленно прекратить насилие, иначе мы в 24 часа перекроем экспорт нефти на Запад».
В этой обстановке по телевидению выступил сын Муамара Сейф аль-Ислам, предупредивший, что режим будет защищаться до последнего патрона. Еще более наступательным было выступление по телевидению лидера ливийской революции 22 февраля. Каддафи говорил около часа. Он призвал своих сторонников выйти на улицы с тем, чтобы защитить ее достижения и, похоже, этому призыву последовали многие жители столицы. «Я – боец, революционер, который пришел из бедуинских палаток. В конце концов, я готов умереть как мученик, но буду сражаться до последней капли крови», - сказал он, подчеркнув, что не последует примеру президентов Туниса и Египта, самоустранившихся от власти. Каддафи опроверг слухи о том, что приказал войскам стрелять боевыми патронами, но подчеркнул, что отдаст такой приказ в случае надобности, пригрозив изменившим ему командирам смертной казнью. Нельзя не отметить также, что Каддафи обвинил в событиях не только Запад, спровоцировавший столкновения, но и «бородатых людей», имея в виду членов исламистских группировок. Кстати, Сейф аль-Ислам отметил, что в захваченной восставшими Аль-Бейде уже создан «исламский эмират».
События в Ливии далеки от завершения, и делать какие-либо выводы о дальнейшем развитии ситуации рано. Очевидно одно – выстроенная Каддафи схема управления имела серьезные недочеты. Особенно это касается сферы отношений власти с племенами, что грозит распадом Джамахирии на три составных части. Ливия была слеплена итальянскими колонизаторами из трех совершенно неравных в политическом и племенном отношении частей – Киренаики, Триполитании и южного Феззана с центром в Ас-Себхе. В каждой из них сильны сепаратистские настроения, тяга к переделу национального богатства. В этом – самая большая опасность для нефтяного североафриканского государства. Во всяком случае, восточная часть страны, похоже, безнадежно утеряна для режима.
Позиция Запада в отношении Ливии остаётся двуличной и позорной: с одной стороны – симпатии к «революционерам», читай толпе, с другой – нефтяные интересы развитых государств. И это уже – тема для особого разговора.
Специально для Фонда стратегической культуры
