Вспоминая Берлинский конгресс

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

13 июля исполняется 135 лет со дня подписания Берлинского трактата. Этот документ не только положил конец Великому восточному кризису 1875-1878 годов, вместившему в себя несколько войн, включая русско-турецкую, и стал первым примером международного миротворчества на Балканах, но и произвёл масштабный территориальный передел региона. По вопросу о роли и месте Берлинского конгресса в истории международных отношений до сих пор продолжаются жаркие споры. 

В российской историографии наиболее точной представляется оценка, высказанная балканистом В.Н.Виноградовым, считающим, что в результате Берлинского трактата «рухнула доктрина статус-кво, препятствовавшая развитию полуострова, подкреплявшая османскую власть в регионе». [1] Западноевропейские исследователи часто преувеличивают влияние данного форума на переориентацию внешней политики России. Говоря словами британской исследовательницы М.Виккерс, «Берлинский конгресс более или менее заглушил амбиции России на Балканах. И она была вынуждена с этого времени переключить свое внимание на восточное направление, где вскоре вступила в конфликт с молодой японской державой»… [2]

Заседавший в течение месяца (с 13 июня по 13 июля) и занимавшийся вопросами балканского переустройства Берлинский конгресс сыграл без преувеличения судьбоносную роль и в истории международной дипломатии, и в истории балканских народов. На нем была юридически закреплена независимость Сербии, Черногории и Румынии, заложены основы болгарской национальной государственности, закреплены новые принципы взаимоотношений великих держав по Балканам. И хотя в российском общественном мнении того времени Берлинский трактат встретил гораздо более прохладную реакцию, чем предшествовавшее ему и более «пророссийское» и «проболгарское» Сан-Стефанское прелиминарное русско-турецкое соглашение, значимость данного документа не вызывает сомнений. А уроки его подготовки имеют большое значение и сегодня, когда на Балканах сохраняются и вспыхивают вновь опасные очаги конфликтов.

Говоря о Берлинском конгрессе как о первом опыте балканского миротворчества, необходимо, прежде всего, отметить ту масштабную предварительную подготовительную работу, которую провели практически все его участники из «концерта великих держав» и которой подчас так не хватает мировому сообществу сегодня. Сам конгресс стал своего рода верхушкой айсберга, в основе которого находились укрытые от постороннего взгляда двусторонние и многосторонние торги, согласования и взаимные уступки. По инициативе председательствовавшего на форуме германского «железного канцлера» Отто фон Бисмарка его участники всячески избегали дискуссий на открытых заседаниях. Как только намечались противоречия, вопрос снимался с обсуждения и переносился на уровень частных переговоров заинтересованных делегаций. И лишь после достижения согласия он вновь ставился «для официальной формулировки решения». [3] Более того, по свидетельству американского специалиста по истории международных отношений Сиднея Фея, «почти все существенные вопросы были урегулированы до открытия конгресса, во время различных предварительных переговоров; таким образом, конгрессу оставалось только зарегистрировать решения, которых уже добился Бисмарк». [4]

Не допустить создания на Балканах региональной сверхдержавы – пожалуй, именно этот принцип стал ключевым для подавляющего большинства участников Берлинского конгресса. Этим было обусловлено, в частности, решение форума о сокращении границ «сан-стефанской» Болгарии и снижении степени ее автономии.

В современных условиях роль «концерта великих держав» в значительной мере берет на себя Совет Безопасности ООН. Однако, как показывает опыт наиболее «горячего» балканского кризиса наших дней, косовского, усилий СБ ООН оказывается недостаточно.

Стоит помнить и то, что именно Берлинской трактат, создавший на Балканах ряд национальных независимых государств, одновременно стал фактически первым документом во всемирной дипломатической истории, предусмотревшим международно-правовое обеспечение прав национальных меньшинств – когда защита меньшинств наконец стала «нормальным условием», возложенным на новые государства. [5]

Конечно же, решить сложнейшие межэтнические проблемы на Балканском полуострове посредством одного документа – пусть и такого весомого - было невозможно. Балканы – один из классических примеров того, что границы, проведенные на основе этнического принципа (как это попытались сделать в Берлине), не могут решить межэтнические проблемы. Да и сами эти этнические границы очень часто носят условный характер, не учитывая национальную «чересполосицу», сложный процесс многовекового этногенеза, а также объективно сформировавшиеся культурно-исторические особенности различных частей одного и того же этноса, разделенного государственными, религиозными, природными и прочими разграничительными линиями. В итоге Берлинский трактат явился примером своеобразной насильственной «балканизации» сверху, когда из одной Болгарии делались две, их границы искусственно сужались, а сербский этнос оказался разделенными на три части.

При этом, создав на Балканах мозаику независимых, автономных, оккупированных и прочих государств, территорий и областей, державы-«миротворцы» позаботились о том, чтобы сохранить в неприкосновенности «святая святых» - транспортные пути. Главная балканская водная артерия – Дунай – объявлялась нейтральной и свободной для судоходства от Железных Ворот до устья. Проход военных судов через Черноморские проливы по-прежнему запрещался; даже передававшийся России порт Батум получал статус порто-франко (вольной торговой гавани) и должен был использоваться исключительно торговыми судами.

Урегулировав ряд важных региональных проблем, Берлинский трактат в то же время сохранил на балканской земле немало старых узлов противоречий и завязал новые – косовский, македонский, боснийский… Болгария не могла примириться ни с искусственным созданием Восточной Румелии, ни с передачей Румынии Северной Добруджи, ни с возвращением Османской империи македонских земель. Потенциальными болгарскими союзниками в этих вопросах могли стать Сербия и Греция. Но они же объективно должны были стать и ее злейшими неприятелями при последующем дележе освобожденных территорий. События первой и второй Балканских войн 1912-1913 годов лишь обнажили все противоречивые моменты решений, принятых в Берлине.

Другим злополучным «детищем» Берлинского конгресса стало австро-сербское противостояние – сначала по вопросу о Боснии и Герцеговине, а затем и по другим балканским вопросам. Сформировавшемуся в итоге клубку взаимных противоречий, обвинений и подозрений в итоге было суждено сыграть роковую для всей Европы роль в жаркие летние дни 1914 года.

Наконец, еще одним и, пожалуй, самым важным итогом Берлинского конгресса и всего того, что ему сопутствовало, стало изменение расстановки сил в Европе. Конгресс 1878 года явился последним международным форумом, на котором действия великих держав были в целом свободными от блоковой принадлежности. Уже на следующий год особые отношения между Берлином и Веной оказались закрепленными в виде союзного договора. Время «концерта» в составе шести солирующих великих держав уходило в прошлое. Отныне не получившие своего окончательного и взаимоприемлемого разрешения балканские проблемы становились горючим материалом общеевропейского, а затем и всемирного противостояния.

[1] Виноградов В.Н. Британский лев на Босфоре. М., 1991. С.160. 
[2] Vickers M. The Albanians. A Modern History. London – New York, 1995. P.33.
[3] История дипломатии. Т.II. М., 1945. С.48.
[4] Фей С. Происхождение мировой войны. Т.I. М., 1934. С.55.
[5] Подробнее см.: Philpott D. Sovereignty: An Introduction and Brief History // Journal of International Affairs. Vol.48. 1995.