Ситуация вокруг Крыма, возникшая после его принятия в состав Российской Федерации, при всей ее нынешней международной остроте не является чем-то абсолютно экстраординарным для европейской части света. Уже в скорое время внимание мировой общественности может переключиться на иные, может быть, еще более громкие и неожиданные события по части самоопределения населяющих ее народов.
Так получилось, что основные процессы становления национальных государств в Европе проходили после крупных войн: в 70-х гг. XIX века так воссоздавались Германия и Италия, возникали новые государства на Балканах. Затем прошли бурные процессы государствообразования и перераспределения границ после Первой и Второй мировых войн. В 1989-1992 годах состоялась четвертая и, как тогда казалось, последняя волна становления государств в Европе, совпавшая с окончанием холодной войны и распадом ряда федераций, входивших в мировую систему социализма. На том географическом пространстве, где в 1989 году находились три государства (Чехословакия, Советский Союз и Югославия), сегодня существуют 23, а с Косовом и 24 страны. Весь славянский мир, например, по существу прошел процесс превращения в нации-государства. Сейчас их насчитывается ровно 13, число, как известно, несчастливое, что дает основания некоторым экспертам поговаривать даже о необходимости его увеличения за счет последнего, лишенного собственной государственности и национального выражения славянского народа – закарпатских русинов.
Четвёртая волна во многом была инспирирована западной группировкой государств в лице США и других стран НАТО, использовавших энергию национализма для ослабления своего геополитического противника. Однако особенность этой энергии такова, что она порождает цепную реакцию, которую потом крайне трудно остановить. За прошедшие двадцать с лишним лет она не погасла, а медленно тлела, дожидаясь своего часа. Раньше проходили два-три поколения, прежде чем начинался очередной территориальный передел, а вот в новую эру хватило одного. Наступает пятая волна национального самоопределения в Европе, уже не так жёстко привязанная к сопутствующим войнам. При этом она действует разнонаправленно. Одни народы, на этот раз уже в основном на Западе, продолжают делиться, а другие, начиная с России, наоборот, объединяться. При этом Крым – это в основном отголосок процессов незавершенных в 90-е годы, а главные события, по-видимому, очень скоро начнут происходить в самой «объединенной» Европе. Хотя крымский референдум может также послужить здесь неким катализатором, но, по сути, это будет возвратная волна тех процессов, которые в свое время запустил сам Запад. Таковы причуды богини возмездия Немезиды.
Прежде всего, вновь обостряются так и не получившие окончательного разрешения национальные проблемы в тех странах Европы, которые ныне относятся к сфере влияния Запада и лежат уже тяжким грузом на Брюсселе. Они опасны тем, что в них наиболее велика угроза силового развития событий. Хорваты в Боснии и Герцеговине (Б и Г) мечтают воссоздать свое национальное образование времен войны Герцег-Босна или присоединиться к самой Хорватии. Сербы вовсе не отказались от планов, чтобы их Республика Сербская в Б и Г стала независимой или вошла в состав Сербии. Бунтующие на социальной основе уже несколько месяцев бошняки-мусульмане не только выдвигают экономические требования, но также считают, что и их национальный вопрос не решен до конца. Между тем в Санджаке между Черногорией и Сербией региональное мусульманское движение за автономию было бы радо объединиться со своими собратьями по религии с севера и создать Большую Боснию. Сербы в Косовской-Митровице особенно окрылены тем, что происходит в Крыму, и намерены значительно усилить свое давление на Белград, чтобы он не оставлял их под контролем Приштины. Албанцы из западной Македонии, еще в 1990 году провозгласившие Республику Иллирида, теперь настаивают на придании ей статуса федеральной территории. В Болгарии усиливаются настроения по поводу того, что большая часть восточной Македонии по праву принадлежит болгарам. В то время как Румыния сосредоточилась на поглощении Молдавии, в ней самой заметно активизировались венгры-«секкеи», поголовно имеющие паспорта Венгрии и требующие самоопределения значительной части Трансильвании как понятного первого шага на пути воссоединения с «матерью-родиной». Аналогичные амбиции венгры вынашивают в отношении Словакии и сербской Воеводины. В Польше, официальные круги которой вроде бы безоговорочно поддерживают нынешние власти в Киеве, на экспертном уровне уже высказываются идеи по поводу того, а не пришло ли время для возвращения в Речь Посполитую «восточных кресов» (Западной Украины).
Сепаратизм в Западной Европе проявляется в двух формах: это неприятие существующих государственных границ (в Бельгии, Испании, Великобритании, Италии, Франции, Дании, Германии) и неприятие самого Евросоюза. Проведенный в ноябре 2012 года в Великобритании опрос общественного мнения показал, что значительное большинство (56%) предпочло бы выйти из ЕС. Премьер-министр страны Д. Кэмерон уже объявил, что референдум на эту тему обязательно состоится. В Германии аналогичный опрос продемонстрировал похожую картину: 49% опрошенных немцев полагают, что им было бы лучше без ЕС. Взваливание на Евросоюз новых всё возрастающих обязательств по спасению утопающей Украины явно усилит подобные настроения. А неизбежное общее ухудшение экономической обстановки в Европе в случае введения полномасштабных санкций против России способно и вовсе поставить данное интеграционное объединение на грань распада. По некоторым сценариям, будущее Евросоюза – за единым федеральным государством, состоящим из примерно 75 национальных штатов. В основе этой модели лежат идеи немецкого политика из партии «зеленых» Даниэля Кон-Бендита (Daniel Cohn-Bendit) и бывшего премьер-министра Бельгии Ги Верхофстадта (Guy Verhofstadt), авторов одного из наиболее популярных манифестов по созданию федеральной Европы.
На уровне отдельных государств, как считают многие, в первую очередь неизбежен распад Великобритании. По мнению Саймона Томаса, одного из лидеров Партии Уэльса, референдум о независимости Шотландии, намеченный на 2014 год, станет «ледоколом», который пройдёт по всем историческим провинциям Соединённого Королевства. «Провозглашение независимости ознаменует распад Великобритании, страны, какой мы знаем её сегодня. Шотландия – это лишь самый очевидный пример. Однако не менее интересное будущее ожидает Северную Ирландию и Уэльс». Он полагает, что в случае выхода Великобритании из ЕС Уэльс должен остаться частью единой Европы. До шотландского референдума о независимости, намеченного на 18 сентября с. г., осталось уже не так много времени. Там пристально присматриваются к тому, что происходит в Крыму. Но уместен и встречный интерес. Почему то, что позволено одним, не разрешается делать другим?
Германия пока спаяна инерцией недавнего объединения, однако в более отдаленной перспективе и она не имеет иммунитета от распада, поскольку скроена из слишком разных частей, разговорные диалекты в которых находятся дальше друг от друга, чем, например, русский и украинский языки. Все больше жителей Баварии и Баден-Вюртемберга не желают кормить «нахлебников» из дотационных немецких земель. Так, высокопоставленный член правящего Христианско-социального союза (ХСС) Вильфрид Шарнагль выпустил сенсационную книгу, в которой попытался «разбудить баварский политический истеблишмент, который втайне давно уже мечтает о независимости».
В Италии с 1960–1970-х годов набирает силу «Лига Севера», члены которой мечтают оставить «южных бездельников, мафиози и гедонистов», а самим объединиться в Паданскую республику трудолюбивых северян. Такие идеи стали особенно популярны с началом кризиса, когда центральное правительство потребовало от регионов «затянуть пояса» и помочь погрязшим в долгах южным провинциям. Сепаратистские тенденции набирают обороты и в альпийской области Альто Адидже (Южный Тироль), населенной преимущественно австрийцами и присоединенной к Италии после Второй мировой войны. Венеция, ссылаясь на традиции своей средневековой государственности, уже проводит референдум по созданию новой страны Венето.
Во Франции на Корсике, в Бретани, Эльзасе и других провинциях все чаще слышны разговоры об автономии и даже отделении от Парижа.
В Испании пристально следят за движением Каталонии к независимости готовые устремиться в том же направлении Галисия и Баскские территории. Каталонский референдум о самостоятельности должен пройти 4 ноября сего года, несмотря на то что центральные власти в Мадриде заявили о своем несогласии с его проведением. Барселона отступать не намерена. Вот, кстати, еще один прецедент для Крыма.
Обреченными выглядят безуспешные попытки удержать вместе Фландрию и Валлонию в Бельгии. Столица Евросоюза Брюссель рискует оказаться образованием с непонятным суверенитетом.
Те, кто вдали от Евразийского континента по ту сторону океана способствовали возникновению этой энергии самораспада расположенных здесь государств, руководствовались вполне очевидным и старым, как мир, принципом «разделяй и властвуй»! В США, конечно же, хотели бы видеть разъединенными и Восток, и Запад континента. То, что вдруг может начать распадаться один только запад Евразии, а восток внезапно двинется в противоположном направлении, в их планы вряд ли входило. В Вашингтоне не учли, однако, одного. Право наций на самоопределение предполагает не только разъединение народов, не желающих жить вместе, но и объединение тех, кто этого хочет. Россия, переболевшая отрицательной энергией навязанной ей дезинтеграции, наконец выбрала для себя и начала иное движение – к консолидации. Вот почему такое неистовое неприятие вызывает в Белом доме то, что происходит сейчас вокруг Украины. Срывается стратегический план «большой игры материков». А ведь вся история говорит, что Крым - это только первая ласточка.
