Впервые за последние годы общее собрание Академии военных наук (АВН) РФ прошло на столь высоком уровне. В его работе приняла участие целая группа высших государственных чиновников – вице-премьер правительства России Д.О. Рогозин, заместитель министра иностранных дел С.А. Рябков, ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза, заместитель Генерального секретаря ЕврАзЭС академик РАН С.Ю. Глазьев. Авторитет высокого собрания своим участием поддержали и высшие военачальники стран, входящих в Союзное государство, – генерал армии Н.Е. Макаров, начальник Генерального штаба ВС РФ, и его коллега из Белоруссии генерал-майор П.Н. Тихоновский, а также главнокомандующие видами Вооруженных сил и командующие родами войск российских ВС.
Прозвучали заявления, сразу привлекшие внимание информационных агентств и СМИ. Вице-премьер Дмитрий Рогозин сообщил о планах создания агентства по стратегическому планированию для оценки угроз национальной и технологической безопасности России под эгидой Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ. Агентство задумано как российский аналог действующего в структуре Пентагона агентства по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам (DARPA), его функциями должны стать оценка перспектив развития ситуации в мире в области безопасности, определение рисков и угроз национальной обороноспособности и технологической независимости России не менее чем на 30-летнюю перспективу. «Агентство, – уточнил оратор, – должно будет разрабатывать стратегии основных военных, экономических и научно-технических направлений развития России на указанный период. Исходя из этого, будет формироваться прогноз потребностей российских Вооруженных сил в соответствующем вооружении и разработке форм вооруженной борьбы. Будут также разрабатываться рекомендации по технологическому и промышленному развитию отечественного ОПК».
Нельзя не согласиться с тем, что средне- и долгосрочное планирование в сфере обеспечения национальной и военной безопасности в России запущено. В уже имеющихся официальных документах, например Военной доктрине, оценка угроз дана весьма обтекаемо. Либерально настроенные эксперты, сотрудники различных НПО, подкармливаемых из-за рубежа, многие СМИ настойчиво внушают обществу, что нашей стране никто не угрожает, а учитывая непростую экономическую ситуацию, надо избегать лишних расходов и потому – пересмотреть список угроз и снять часть оборонных задач. Однако, как верно заметил выступивший на общем собрании с докладом президент АВН генерал армии М.А. Гареев, угрозы и оборонные задачи существуют объективно, произвольно отменить их невозможно и если не решать их политическими средствами, то их поставит перед нами – но уже средствами военными – противник, как это было в 1941 году.
Полная и всесторонняя оценка угроз безопасности России необходима для неотложной разработки мер противодействия этим угрозам. Такое противодействие требует системного подхода и использования, в первую очередь, не военных, а политических, экономических, дипломатических, информационных средств. В то же время важнейшим фактором сдерживания агрессора является и собственно военный потенциал России, возможности его оборонного комплекса.
Вторую часть своего выступления вице-премьер РФ посвятил проблемам ОПК, заявив об имеющихся у правительства планах «глубочайшей модернизации» предприятий оборонно-промышленного комплекса. К 1 марта с/г на утверждение кабинета министров намечено внести проект федеральной целевой программы по развитию ОПК в объеме 3 триллионов рублей. Эти средства выделяются в дополнение к тем, которые планируется затратить на закупки военной продукции в рамках госпрограммы вооружения до 2020 г.
Стратегическая задача ОПК – оснащение Вооруженных сил РФ в кратчайшие сроки современными видами вооружения. Актуальность задачи подтвердил в своем выступлении начальник российского Генштаба генерал Николай Макаров. Оснащение войск новой техникой и вооружением за последние три года удалось поднять с 6 до 16%. Это означает, что личный состав армии и флота России использует оружие, произведенное либо в СССР, либо по советским технологиям, в то время как армии ведущих стран мира далеко ушли вперед. Именно по этой причине уже к 2020 г. новая техника и вооружение должны составить не менее 70%, а в иных родах войск и сил – и все 100%.
Акцент при этом делается на ликвидацию отставания российского ОПК в элементной базе, космической связи, средствах разведки, радиоэлектронной борьбы, автоматизированных средствах сетецентрической системы управления и высокоточного оружия, в других современных технологиях. Нужна соответствующая запросам Вооруженных сил индустриальная и технологическая база, нужны кадры высочайшей квалификации. В то же время не секрет, что отечественный ОПК переживает в этом смысле глубокий кризис. Исполнение гособоронзаказа в последние годы стабильно срывается.
В этих условиях Министерство обороны начало переориентироваться на образцы вооружения и военной техники иностранного производства. В Израиле закупают беспилотные летательные аппараты, в Италии – бронемашины, во Франции – вертолетоносец «Мистраль» и легкая бронетехника, в Германии – броня. По некоторым подсчетам, Минобороны в ближайшие 5-6 лет закупит вооружений у европейских стран и Израиля на 10 млрд. евро. Высшее военное руководство объясняет срыв гособоронзаказа и иностранные закупки «дикими» ценами на продукцию отечественных предприятий ОПК (как образно сказал на собрании генерал Н. Макаров, «мы не собираемся покупать "Запорожец" по цене "Мерседеса"») и неспособностью российских оружейников произвести ряд образцов необходимых ВВТ, которые соответствовали бы изменившимся формам и способам вооруженной борьбы.
Определенные основания для такого рода претензий есть и тем не менее закупать вооружение у стран НАТО - значит российскими деньгами поддерживать конкурентов и в определенной степени становиться зависимыми от западных оружейников. Нельзя также признать нормальным отстаивание обеими сторонами – ОПК и Минобороны – своих ведомственных интересов, будто у них не одна общая задача. Связи между Вооруженными силами и оборонщиками не могут строиться на упрощенных рыночных отношениях: производитель – потребитель (заказчик), заявил Дмитрий Рогозин. Необходимо выработать взаимоотношения, которые ориентировали бы всех участников процесса на производство такого отечественного оружия, которое соответствует требованиям времени, а то и опережает время. Вице-премьер сообщил, что в России будут построены новые три завода по производству систем ПВО-ПРО для войск Военно-космической обороны (ВКО).
Вообще, о ВКО на академическом собрании говорили едва ли не все выступившие. Это, разумеется, не случайно. «Центр военных действий с традиционных театров войны – суша и море – сместился в воздушно-космическую и информационную сферы, в том числе и в кибер-безопасность» – так оценил суть сдвигов в разработке новых форм и способов ведения вооруженной борьбы начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Николай Макаров. Если не удастся надежно защитить страну от угроз, исходящих из воздушно-космической среды, грош цена будет любым усилиям как гражданских, так и военных властей. Что-то для того, чтобы не дать потенциальному противнику опередить Россию, в этой области уже сделано. К 1 декабря минувшего года созданы в качестве самостоятельного рода войск Вооруженных сил РФ войска Воздушно-космической обороны, командующий которыми – генерал-лейтенант Олег Остапенко – также выступил перед членами АВН.
Однако вот какие парадоксы (и, надо сказать, опасные парадоксы) допускаются в современном военном строительстве. В стране создан новый род войск, а специалистов высочайшей квалификации для него готовить, по сути, негде. Как заявил с трибуны бывший начальник главного штаба ВВС генерал-полковник Борис Чельцов, угроза ликвидации Военной академии воздушно-космической обороны им. Маршала Советского Союза Г.К. Жукова – единственного в мире учебного заведения такого рода, до сих пор не снята. Пока что не помогали многочисленные обращения по этому вопросу профессорско-преподавательского состава, ветеранов войск ПВО ни к министру обороны, ни к президенту и премьер-министру РФ.
Прошедшее в Академии военных наук общее собрание даёт всё же некоторую надежду на то, что заслоны бюрократии удастся прорвать и с подобными «парадоксами» будет покончено.