Российские военные останутся в Таджикистане

Визит В. Путина в Душанбе 5 октября стал логическим продолжением его сентябрьского визита в Киргизию, способствовавшего закреплению позиций России в стратегически важных высокогорных странах Центральной Азии. Итоги обоих визитов позволяют надеяться, что угроза геополитического сжатия сферы российского влияния в этом геополитически чувствительном районе мира на ближайшие десятилетия нейтрализована…

Главный результат переговоров в Душанбе - подписание соглашения о продлении срока пребывания 201-й российской военной базы на 30 лет, до 2042 года, с пятилетними продлениями по окончании этого срока. Соглашение заключено на выгодных для России условиях – арендная плата за размещение базы взиматься практически не будет, а личный состав базы будет обладать дипломатической неприкосновенностью, что означает иммунитет от обыска, ареста имущества и т.п. Продление срока пребывания 201-й базы в последнее время было центральным вопросом российско-таджикских отношений. Действие предыдущего договора заканчивается в 2014 г., и с 2008 г. между Россией и Таджикистаном шли интенсивные переговоры об условиях дальнейшего пребывания и статусе базы.  Москва  предлагала продлить договор по 201-й базе на 49 лет с сохранением прежних условий, предусматривающих фактически бесплатное ее размещение. Душанбе же стремился выговорить для себя политические и экономические преференции.

В сентябре прошлого года на переговорах Д. Медведева с президентом Таджикистана Э. Рахмоном была достигнута договоренность о том, что соглашение о продлении срока пребывания 201-й базы будет подписано в первом квартале 2012 г. Однако реализовать эту договоренность в намеченные сроки не удалось. Таджикистан выдвигал российской стороне все новые условия. В прессе появилась информация о том, что за размещение базы, которая его же и защищает, Таджикистан хотел бы получать от России 300 млн. долл. в год – астрономическую по меркам Центральной Азии сумму. Впоследствии размер суммы сократился до 250 млн. долл. В июне главнокомандующий Сухопутными войсками России Владимир Чиркин заявил, что переговоры по 201-й базе зашли в тупик, в связи с чем российские военные могут покинуть Таджикистан. Однако в потере стратегического объекта, расположенного на границе с нестабильным Афганистаном, откуда широкой рекой текут наркотики, Россия была никак не заинтересована.

Обострение проблемы обеспечения российского военного присутствия в Таджикистане совпало с выходом Узбекистана из ОДКБ. В конце июня Ташкент официально заявил о приостановке своего членства в этой организации. В июле о намерении поднять арендную плату за размещение на своей территории военных объектов заявила Киргизия. Россия была поставлена перед угрозой потери или же существенного снижения своего влияния в трех из пяти стран Центральной Азии, расположенных на взрывоопасном афганском направлении. Возможно, выход из ОДКБ Узбекистана был и не столь уж болезненным - активного участия в деятельности Организации договора коллективной безопасности Ташкент не принимал и, более того, тормозил принятие ряда инициатив, да и российских военных объектов в этой республике не было. Однако уход российских войск из Киргизии и Таджикистана грозил в случае обострения обстановки в этих двух республиках, а также в Афганистане отступлением далеко на север.

Тем временем обстановка в самом Таджикистане продолжала обостряться. В конце июля в Горном Бадахшане был убит генерал госбезопасности Абдулло Назаров, после чего в административном центре области Хороге власти начали спецоперацию против местных полевых командиров, сохранивших влияние и вооруженные отряды ещё со времён гражданской войны 90-х годов. В течение всего дня 24 июля в Хороге шли тяжелые бои, жертвами которых, по разным оценкам, стали от нескольких десятков до нескольких сот человек. Причем в боях на стороне местных боевиков принимали участие перешедшие границу афганские «воины джихада», а правительственные войска, введенные в Хорог, так и не смогли одержать решительную победу. Столкновение закончилось перемирием при условии, что бадахшанцы сложат оружие. В конце августа после убийства влиятельного полевого командира И. Имомназарова ситуация  на Памире обострилась в очередной раз и до сих пор остаётся неспокойной. Отмечается заметное усиление здесь сепаратистских настроений, притом что положить им конец с помощью военной силы Душанбе, видимо, не в состоянии.

В такой обстановке продолжать затягивать решение вопроса о продлении сроков пребывания российской базы стало для Таджикистана просто опасно. В конце августа в СМИ появилась информация о том, что таджикское руководство предложило Москве временно отказаться от подписания нового договора, пообещав до 2016 г. продлевать действующее соглашение, а потом заключить договор на тех условиях, которые устраивают Россию. Однако этот вариант, сомнения в целесообразности которого высказывались уже тогда, Москву не устроил, и стороны остановились на 30-летнем периоде размещения с последующими пятилетними пролонгациями. Российская сторона обязалась провести модернизацию вооруженных сил Таджикистана, включая поставки современной военной техники. Достигнут прогресс и на другом важном направлении - Агентству по контролю за наркотиками при Президенте Таджикистана выделяется более 5 млн. долл. для усиления борьбы с наркотрафиком, а таджикские специалисты по борьбе с наркотиками будут проходить обучение в России.

По самому острому на сегодняшний день вопросу строительства крупных гидроэлектростанций, вызывающему сопротивление Узбекистана, стороны, как говорится в совместном заявлении для прессы, «подчеркнули свою принципиальную заинтересованность в углублении дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества в области использования водно-энергетических ресурсов Республики Таджикистан». О конкретных договоренностях по участию РФ в строительстве Рогунской ГЭС, которая и является основной причиной недовольства Ташкента, не сообщалось. Россия тем не менее прорабатывает вопрос строительства ГЭС средней и малой мощности на внутренних реках Таджикистана. Продолжено будет и сотрудничество в нефтегазовой сфере. Помимо проектов «Газпрома» по разведке газовых месторождений и созданию сети АЗС стороны договорились о беспошлинном ввозе российских нефтепродуктов, что для Таджикистана, не имеющего собственных нефтегазовых месторождений, является вопросом экономического выживания.

В целом же объем торгово-экономического сотрудничества между Россией и Таджикистаном был признан недостаточным. В прошлом году он составил всего 810 млн. долл., притом что с одним только с Синьцзян-Уйгурским автономным районом КНР Таджикистан наторговал на 1,7 млрд. долл. Здесь надо заметить, что импорт таджикских товаров в СУАР составил всего-навсего 38 млн. долл., а китайский экспорт из Синьцзяна в Таджикистан достиг 1,684 млрд. долл. То есть товаров, которые Таджикистан мог бы предложить Китаю, почти нет, в то время как таджикский рынок быстро захватывается китайскими производителями. Если бы не массовая трудовая миграция таджиков в Россию, время постановки на миграционный учет которых теперь увеличено до 15 дней, а разрешение на работу будет выдаваться на три года, экономическое влияние КНР в республике давно превзошло бы российское. На заработках в РФ находится примерно 1,13 млн. граждан Таджикистана, а объем их денежных переводов в прошлом году составил порядка 3 млрд. долл. – около половины ВВП республики. Однако значение фактора трудовой миграции не следует преувеличивать. Если всё будет идти так, как последние двадцать лет, таджикская экономика скоро станет придатком китайской.