Волнения в Турции имеют все признаки «цветной революции» - с характерными для этого типа государственных переворотов массовыми акциями гражданского неповиновения, с требованиями отставки правительства, с мобилизацией населения при помощи интернет-технологий. В соответствии с классикой жанра, не показывают до поры своего лица режиссеры-постановщики «революционного» спектакля. А спектакль тем временем принимает впечатляющие масштабы: в отдельные дни на демонстрации протеста в Турции выходят уже до трех миллионов человек. Появился и символ турецкой «цветной революции» - красная гвоздика, любимый цветок Кемаля Ататюрка. Правительству Эрдогана навязано изматывающее противостояние…
Таким процессам всегда предшествует накопление недовольства населения, обычно вызванное трудностями социально-экономического характера и искусственно подогреваемое заинтересованными в смене власти кругами, которые берут под контроль и финансируют (либо создают заново) определенную политическую группу, а затем приводят ее к власти. Примером может служить замена Э.Шеварднадзе на М.Саакашвили в Грузии. Управление Михаилом Саакашвили осуществлялось из американского посольства.
Вместе с тем по ряду параметров события в Турции не вполне вписываются в типовой проект «цветной революции». На первый взгляд в Турции нет видимых признаков заговора, социально-экономическое положение в стране далеко от критического, тем не менее волна антиправительственных выступлений нарастает.
Процесс дестабилизации Турции начался.
Как утверждает профессор А. Buruma из Bard College (New York), «в демократических странах с преимущественно исламским населением возвращение ислама неизбежно»; вопрос в том, что такое возвращение убивает либерализм», и это – «большая проблема для таких стран». Видимо, в случае с Турцией профессор недалек от истины, и Эрдоган, проводя реисламизацию турецкого общества, вошел в конфликт с силами, стоящими на страже совсем иных ценностей. Сегодня в лагере этих сил объединились все антиисламисты – от либералов и ЛГБТ до левых марксистов-ленинцев и анархистов. При этом стороны не хотят садиться за стол переговоров и проявляют удивительное упорство, за которым угадываются некие скрытые причины.
Чтобы лучше понять эти причины, надо вспомнить о временах правления Кемаля Мустафы Ататюрка, и здесь неизбежно возникает «масонская тема». Дело в том, что в становлении идеологии Кемаля Ататюрка важную роль играло его масонство.
Ещё в 1907 году в Салониках Ататюрк вступил в масонскую ложу «Веритас», находившуюся под юрисдикцией «Великого Востока Франции». В 1923-1938 годах президент Турецкой Республики являлся председателем «Великой Ложи Турции», и деятельность ложи опутала практически весь государственный аппарат и большинство общественных организаций страны. При Ататюрке масонами неизменно были и члены его правительства. С 1923 по 1938 год около шестидесяти членов турецкого парламента также были членами масонских лож. И здесь важно отметить, что один из принципов масонской идеологии - «национализм без религии», выступающий инструментом космополитических сил. Выполняя волю этих сил, «отец турок» широко распахнул двери страны для международного финансового капитала, прочно утвердившегося с тех пор в Турции.
Курс на исламизацию турецкого общества, избранный Эрдоганом после его прихода к власти, поначалу ни у кого на Западе особого беспокойства не вызывал. Более того, такая исламизация считалась «мягкой», способной стать моделью для других стран. До поры до времени всё это даже вызывало одобрение в Европе как «альтернативный путь» развития. Тревогу забили, когда поняли, что турецкий премьер не намерен останавливаться на внешних атрибутах реисламизации страны и стремится последовательно углублять процесс. В сознании Эрдогана спасение турецкой нации от разлагающего влияния западной культуры заключается в ее возвращении к полноценному исламскому обществу. Именно на этой почве и разгорелся конфликт вокруг культурного центра и памятника Ататюрку на площади Таксим. Враждебная исламу часть населения увидела в планах правительства угрозу установления закона шариата, который, заметим , убивает свободу банковского капитала и в конечном счёте ведёт дело к исключению ссудного процента из банковской практики.
Сегодня сложно судить, насколько далеко способно пойти правительство Эрдогана в этом направлении, но вполне возможно, что дальнейшая исламизация начнёт распространяться и на банковскую сферу. Намеки турецкого премьер-министра на «зарубежные круги» в разгорающемся кризисе, видимо, не столь уж необоснованны. На митинге своих сторонников в Самсуне турецкий премьер заявил, что акции протеста – это часть международного заговора. По его словам, за протестами стоят иностранные агенты, преследующие свои финансовые интересы: он назвал их врагами Турции и "процентным лобби", хотя не уточнил, кого именно имеет в виду.
Одним из косвенных признаков реакции международных финансовых кругов на исламизацию турецкого общества является позиция Европейской комиссии по вопросу о переговорах с Турцией о её вступлении в Евросоюз. После довольно напряженной дискуссии, в которой Германия, Австрия и Нидерланды требовали не возобновлять прерванные три года назад переговоры, Еврокомиссия 25 июня всё-таки приняла решение возобновить переговоры о вступлении Турции в Евросоюз. Дата возобновления переговоров будет утверждена после октября, когда Еврокомиссия подготовит годовой доклад с оценкой продвижения в Турции в деле подготовки к вступлению в ЕС и сформируют общую позицию по данному вопросу.
То есть Эрдогану, что называется, подвесили морковку перед носом, так как вступление Турции в ЕС - его заявленная политическая цель, и совершенно очевидно, что без серьезных уступок он эту морковку не получит.
Занятая Еврокомиссией позиция говорит о многом. Все новые «цветные» режимы, получающие признание Евросоюза, одновременно получают кредиты МВФ. И наоборот, те правительства, которые, с точки зрения руководства МВФ, не соответствуют «цивилизованным стандартам», подвергаются политическому давлению со стороны ЕС.
С одной стороны, правящая в Турции Партия справедливости и развития и лично Эрдоган при всей его склонности к авторитаризму вполне устраивают Евросоюз как партнера в международной политике, но, с другой стороны, Эрдоган эпатирует Запад своей способностью к самостоятельным шагам, и это требует принятия мер.
Поэтому формула, взятая на вооружение Еврокомиссией, звучит в переложении на обычный язык примерно так: одной рукой помогать, другой - сдерживать. То есть поддерживать модель турецкого «прогрессивного ислама», выхолащивающего мусульманские традиции, и одновременно пресекать дальнейшую исламизацию.
Гражданский протест в Турции – это и есть попытка ее пресечь. Если давление «улицы» на режим Эрдогана не принесет успеха, то последует отказ от переговоров о вступлении в ЕС, что даст противникам Эрдогана внутри страны новые козыри. Поскольку Эрдоган пока не проявляет признаков слабости и не намерен подавать в отставку или идти на досрочные выборы парламента, его правительству придется четыре месяца ожидать приговора Еврокомиссии в условиях гражданского противостояния, а затем, в случае вполне вероятной неудачи, пойти на выборы в местные органы власти существенно ослабленным. В этой ситуации многое будет зависеть от твердости Эрдогана как политика и государственного деятеля.