Перейти к основному содержанию

Гроб с панночкой-ведьмой в интерьере Киева

Слушая аудиозапись взорвавшего социальные сети телефонного разговора Юлии Тимошенко с бывшим заместителем секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Нестором Шуфричем (запись сделана 18 марта, собеседники обсуждают состоявшееся в тот день принятие Крыма в состав Российской Федерации), не перестаешь удивляться гениальности великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя, еще полтора века назад предугадавшего сегодняшее явление панночки-ведьмы в украинскую жизнь. Ведь что ни пассаж из этого телефонного разговора, то сцена из бессмертного «Вия». А если вставить фразы разговора между строками повести, то мурашки по телу бегут...

Слушая аудиозапись взорвавшего социальные сети телефонного разговора Юлии Тимошенко с бывшим заместителем секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Нестором Шуфричем (запись сделана 18 марта, собеседники обсуждают состоявшееся в тот день принятие Крыма в состав Российской Федерации), не перестаешь удивляться гениальности великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя, еще полтора века назад предугадавшего сегодняшнее явление панночки-ведьмы в украинскую жизнь.  Ведь что ни пассаж из этого телефонного разговора, то сцена из бессмертного «Вия». А если вставить фразы разговора между строками повести, то мурашки по телу бегут…

«..Она стала почти на самой черте: но видно было, что не имела сил преступить ее, и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший (я тоже плачу; жаль, что меня там не было на Украине, х… бы они у меня Крым получили…)

Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна. Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои (надо брать оружие в руки и  идти мочить этих, блин, кацапов чёртовых вместе с их руководителем).

Но, не видя ничего, с бешенством – что выразило ее задрожавшее лицо (что? восемь миллионов русских? Блин, их расстреливать из атомного оружия надо) – обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, старясь поймать Хому (пойдем в Гаагу, я подниму  весь мир, от этой России не останется даже выжженного поля). 

Наконец, остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб.

Да, пора, пора в гроб.

Только повесть Гоголя на этом не кончается. Дальше «.. гроб сорвался со своего места и со свистом начал летать по всей церкви, крестя во все направлениях воздух... Труп опять поднялся из него, синий, позеленевший…».  Точь-в-точь как взмывает над украинским политикумом киевская панночка, в которой поклонники видят нового фюрера нации и которая, чудится, поднявшись из гроба (простите, из инвалидной коляски), сорвётся с места и призовет на святые Печерские холмы всю бесовскую нечисть во главе с Вием. 

И набьётся в испоганенный храм украинской жизни огромное число чудовищ…

А Хома (народ Украины), которого панночка всё это время норовила оседлать, надорвавшись от бесовских скачек, не выдержит и испустит дух.

…У Гоголя философ Хома Брут погибает перед последним криком петуха, возвестившим начало нового дня. А два товарища Хомы, обсуждая его гибель, дружно порешат: когда б не испугался он нечисти  да не поддался б её уговорам, то и спасся бы.

Оцените статью
0.0