Украинский конфликт, помимо того, что он является гражданским конфликтом, имеет отчётливо выраженное европейское измерение. История подготовки и подписания минских соглашений это хорошо продемонстрировала.
Вместе с тем, что бы ни говорили в Брюсселе, Европа далека от того, чтобы выступать в украинском вопросе монолитно единой. Есть евробюрократия, есть 28 входящих в Европейский союз суверенных государств, есть еврорегионы, есть противоречия между старой и молодой Европой, противоречия между евроскептиками и атлантистами и так далее. По-прежнему прочны в Европе позиции США, американское влияние на политику европейских стран во многих случаях является преобладающим. В Европе до сих пор размещены 60.000 американских военных и две сотни ядерных зарядов. Самая мощная экономически страна в Европе – Германия – до сих пор остается связанной перед Соединёнными Штатами обязательствами, относящимися частично к 1990-му, а частично еще к 1949 году, когда в Центральной Европе возникли два немецких государства. Не сбросишь со счетов и то, что стражем американских интересов в Европе продолжает быть Великобритания, которая очень чувствительна ко всему, что может угрожать гегемонии англо-саксонского мира. Наконец, существуют такие мало влиятельные в экономическом и военном плане, но чрезвычайно скорые на всевозможные международные инициативы державы второго плана, как Польша, Литва, Латвия, Румыния, всегда готовые разместить у себя хоть американскую противоракетную оборону, хоть секретные тюрьмы ЦРУ, хоть натовские штабы.
Политическим преобладанием в пределах западной цивилизации Нового Света над Старым объясняется и тот факт, что, несмотря на всю неповоротливость европейской бюрократии, всю сложность и медлительность принятия решения в Евросоюзе, экономические санкции против России всё же были приняты и продолжают оставаться в силе. США слишком долго контролировали генезис и становление послевоенной европейской политической элиты, чтобы позволить процессам на западе Европейского континента выйти из-под контроля, да еще в столь стратегически важном вопросе, как отношения с Россией. Да, Европа несёт потери от своих санкций почти так же, как и Россия. Да, Европа не может преодолеть последствия финансово-экономического кризиса. Да, в отдельных европейских странах безработица превышает 25%. Однако степень зависимости европейцев от США такова, что Евросоюз из раза в раз продолжает, по меткому выражению венгерского премьера Виктора Орбана, стрелять себе в ногу.
Было бы наивно ожидать, что в обозримом будущем Европа как условное политическое целое захочет или окажется в состоянии поставить под вопрос принципы трансатлантической солидарности. Однако украинский кризис и издержки инициированной Соединёнными Штатами санкционной войны против России обозначили некий рубеж. В политическом пейзаже Европы появилось новое, довольно многообещающее разнообразие.
В этом свете следует рассматривать и состоявшийся 24-27 февраля визит в Россию президента Кипра Никоса Анастасиадиса. Кипр – маленькая страна. У нее есть свои проблемы. Прежде всего, это, конечно, кипрский вопрос, связанный с разделенностью острова на греческую и турецкую части. Два года назад Кипр был близок к дефолту и избежать его удалось тогда с большим трудом. На Кипре находится британская военная база. Кипр опутан сетью обязательств по отношению к Брюсселю, Лондону и Вашингтону, и это существенно ограничивает его свободу рук в отношениях с Россией. Иными словами, Кипр это не Китай, и Никосия не может выстраивать свои отношения с Москвой с той свободой, с какой это делает, например, Пекин. В интервью «Российской газете» президент Кипра прямо сказал, что его страна находится не в том положении, чтобы открыто идти наперекор Евросоюзу с Соединёнными Штатами в придачу.
Однако и при таких ограничениях президент Кипра подписал во время своего визита в Москву ряд важных документов. Важнейшим из них стало соглашение, которое предоставляет право российским военным судам заходить в кипрские порты при выполнении гуманитарных, антипиратских и поисково-спасательных операций. По крайней мере, именно военное соглашение обсуждалось западной прессой в первую очередь. Однако визит кипрского президента в Россию принёс и другие результаты.
Президент Анастасиадис подчеркнул, что он против санкционной войны с Россией и что нужно искать дипломатический выход из сложившейся ситуации. Разумеется, к этим словам можно отнестись просто как к декларации, но когда такие декларации звучат из уст государственных деятелей не только Кипра, но и Венгрии, Чехии, Словакии, то в совокупности они довольно ощутимо что-то меняют в политической атмосфере Европы, приближая время устранения такой аномалии, как антироссийские экономические санкции. Пусть это произойдёт не сегодня и не завтра, но признаки того, что движение в этом направлении в Европе началось, налицо.
Отмечая падение товарооборота с Кипром в 2014 году, президент России В.Путин, в частности, сказал: «Негативное влияние оказали также и антироссийские санкции ЕС и наши ответные меры: резко сократились поставки кипрской сельхозпродукции на российский рынок. Однако убежден – действуя сообща и целенаправленно, мы можем выправить ситуацию и вернуть взаимную торговлю на траекторию роста». В этих словах – прямое указание на перспективу двусторонних отношений, которая существует даже при сохранении коллективных санкций Евросоюза. В конечном счёте тех, кто отказывается стрелять себе в ногу, в Европе всё больше, и сосредоточенная работа над расширением спектра двусторонних отношений представляется именно той областью, где Европа и Россия могут заново найти общий язык. Главное, как сказал В. Путин, действовать «сообща и целенаправленно».