26 сентября президент Франции представил свой план реформирования Евросоюза. За общими лозунгами «Больше интеграции, больше безопасности, меньше безработицы» и «Воссоздание независимой, единой и демократической Европы» стоит новая версия - «Европа разных скоростей».
Скоростей, собственно, две: для 19 стран еврозоны и для всех остальных. Еврозоне нужны общие налоги, общий бюджет, единый (общий) министр финансов – и парламент для контроля над этим хозяйством. Это и есть «первая скорость», хотя Макрон прямо этого не говорит по понятной причине: из опасения крайне негативной реакции стран Центральной и Восточной Европы. Здесь «Европу разных скоростей» воспринимают как попытку разделить единый Европейский союз на страны первого и второго сорта.
После мартовского саммита ЕС, где обсуждались перспективы Евросоюза после Брексита, особенно острой оказалась реакция Польши. Серый кардинал польского правительства Ярослав Качиньский сразу заявил, что в случае принятия концепции «разных скоростей» встаёт угроза уничтожения Евросоюза, и, вторя ему, министр иностранных дел Витольд Ващиковский предрёк интеграционному объединению катастрофу.
Чехи тоже сомневаются в целесообразности перехода на евро, но во избежание причисления ко второму сорту решили добиваться статуса наблюдателя в еврозоне. В словах премьер-министра Чешской республики Богуслава Соботки сквозит беспокойство:
«Чехия должна внимательно наблюдать за проходящими дискуссиями и не допустить того, чтобы в еврозоне принимались решения, которые бы оказали на нее влияние, в то время как она не будет иметь возможности с этим ничего поделать».
Макрон, бросая кость восточноевропейцам, призвал ЕС заняться в первую очередь совместной обороной: создать единую армию для ведения совместных операций, принять общую военную доктрину и ввести общий оборонный бюджет – уже к 2020 году. За создание европейской армии ещё год назад выступили премьер-министры Чехии и Венгрии, а в июне сего года премьер-министр Чехии в совместном заявлении с председателем Еврокомиссии подчеркнул, что обеспечение европейской безопасности – задача Евросоюза. Поляки же со свойственной им амбициозностью самых верных атлантистов (США и Великобритания блокируют идею европейской обороны вне НАТО) начали с возражений против европейской армии. На конференции по сотрудничеству ЕС и НАТО в ноябре 2016 г. Ващиковский назвал этот шаг преждевременным, сказав, что прежде нужно укрепить «охрану наших границ, разведывательное сотрудничество».
Такая позиция поляков просматривается и в плане Макрона: французский президент предложил сформировать пограничную полицию (называя это одним из механизмов преодоления миграционного кризиса) и создать европейскую Академию разведки. Полякам и прибалтам такой подход уже пришёлся по вкусу: именно этот аспект выделяют они в комментариях к новому плану Макрона. Угодит этой группе стран и намерение французского президента укрепить общую энергетическую политику. Поляки не скрывают надежд на то, что Германию удастся заставить отказаться от её до сих пор в целом благоприятного отношения к строительству «Северного потока-2».
Однако речь Макрона была адресована не только и, пожалуй, не столько Восточной Европе, сколько «локомотиву» европейской интеграции – соседней Германии. Не случайно эта речь состоялась через день после выборов в бундестаг. Как пишет европейская пресса со ссылкой на анонимный источник во французском МИД, у французской стороны нет намерения влиять на формирование правительства, тем более определять курс нового кабинета в Берлине, но ничто не препятствует «чётко сказать немцам, чего от них ждёт Франция».
Так чего же ждёт Франция Макрона?
Ещё до выборов в Германии новый французский президент предлагал Ангеле Меркель создать Европейский валютный фонд и Банковский союз, ввести единый бюджет еврозоны и учредить пост министра финансов ЕС. По Макрону, средства совместного бюджета будут направляться в обеспечение безопасности, создание инфраструктуры и развитие информационных технологий, а формироваться за счёт общих налогов (экологический налог на выбросы парниковых газов); тут Франция с её атомной энергетикой может не беспокоиться: налоги лягут на плечи так называемой группы GAFA – Google, Apple, Facebook, Amazon. Однако эта идея пришлась не слишком по вкусу даже не столько Ангеле Меркель, сколько другому влиятельному политику её кабинета – министру финансов Вольфгангу Шойбле. В свете послевыборной обстановки у Шойбле есть серьёзный союзник в лице Свободной демократической партии (СвДП), которая получила на выборах 10,7% голосов и считается, наряду с зелёными, наиболее вероятным партнёром христианских демократов в будущей правительственной коалиции. Именно этого Макрон хотел бы избежать: «Если либералы войдут в правительство, я труп», – приводит немецкая Welt слова, приписываемые французскому президенту.
Дело в том, что немецкие либералы, как и Шойбле, подозревают Макрона в намерении использовать единый бюджет не как инструмент сокращения бюджетных расходов (чего хотели бы немцы), а как источник финансирования программ по оздоровлению французской экономики. Лидер СвДП Кристиан Линднер, выступая перед однопартийцами в ходе предвыборной кампании, назвал план Макрона «трубопроводом, который будет отсасывать деньги из Германии». На что французский президент запальчиво возразил, что-де он видит не красные линии, а открытые горизонты. Однако немцы помнят, как их канцлер Гельмут Коль обещал Восточной Германии «цветущие ландшафты»: утекли без малого 30 лет и миллиарды евро (из кармана налогоплательщика), а восток Германии всё ещё не дотягивает до «цветущих ландшафтов». Вот и не спешит Германия раскошеливаться на новые фантазии политиков – тем более французских.
Nordwest-Zeitung пишет без обиняков:
«В денежных делах Макрон видит Германию в роли дойной коровы. И конечно, как страна, самая мощная в военном отношении, Франция станет безраздельно доминировать в таком Европейском союзе».
Обращает внимание, что приведенную цитату поместил портал Deutschlandfunk, который считается близким к правительственным кругам.
Итоги выборов в бундестаг неприятны французскому президенту не только тем, что они принесли определённый успех СвДП, но и взлётом «Альтернативы для Германии» (АдГ). Лидеры этой партии усматривают в цветистых речах француза замысел растворения национального государства (и национальной культуры) в безликом сверхгосударственном, безнациональном образовании. Настораживают их и предложения по миграционной политике: Макрон хочет создать единое европейское агентство по делам беженцев, чтобы упростить (!) процедуру их въезда в ЕС. Здесь голос мощной оппозиционной фракции АдГ в бундестаге нельзя будет полностью игнорировать.
Представляя свой план реформирования ЕС, Макрон призвал к укреплению оси Берлин – Париж. Дальнейшее сближение двух грандов европейской политики видится ему по трём направлениям: укрепление межпарламентских связей через создание двусторонней консультативной ассамблеи из депутатов бундестага и Национальной ассамблеи (по 90 депутатов от каждой стороны), создание Франко-германского совета по экономике, социальным вопросам и окружающей среде; развитие сотрудничества в оборонной сфере.
«Наверное, Макрон хочет слишком много. И всё сразу», – осторожно урезонивает молодого и рьяного французского президента Welt. А Badische Tagesblatt добавляет: «Макрон любит большой выход, широкую сцену, пафос. О реформах надо говорить и надо иметь мужество, чтобы идти вперёд. Но, пожалуйста, не всё и не сразу».