Постоянный представитель Сирии при ООН Башар Джаафари заявил, что официальный Дамаск рассматривает военное присутствие Турции в Идлибе как агрессию и оккупацию.
«Учитывая то, что Турция не соблюдает свои обязательства по поддерживанию режима, который был заключен между странами-гарантами, мы подняли этот вопрос со странами-гарантами в лице России и Ирана на данном раунде. Россия и Иран подтвердили, что все страны-гаранты должны соблюдать свои обязательства».
Башар Джаафари также еще раз выразил недовольство незаконным военным присутствием Соединенных Штатов Америки на территории Сирии:
«Наше министерство иностранных дел выпустило официальную ноту, которую мы направили в Нью-Йорк. Мы считаем, что американское присутствие на земле и враждебные действия так называемой международной коалиции, возглавляемой США, также является актом агрессии против нашего суверенитета».
Политолог, эксперт Фонда стратегической культуры Андрей Арешев в комментарии для Федерального агентства новостей, прежде всего, отметил, что в Дамаске всегда с некоторым недоверием и негативом воспринимали турецкое военное присутствие в различных районах страны на всем протяжении конфликта в Сирии:
«9 октября Генштаб турецкой армии объявил о начале военной операции по установлению безопасности в зоне деэскалации в провинции Идлиб, включая размещение нескольких баз, более 40 наблюдательных пунктов, а также контроль некоторых дорог в регионе. Кроме того, турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган говорит о возможной операции в населённом курдами сирийском кантоне Африн. Ранее, в августе 2016 года, Анкара начала операцию «Щит Евфрата», в результате которой под контроль турецких вооруженных сил и протурецких группировок перешли некоторые территории между Азазом и Джераблусом на севере Сирии».
Как отметил эксперт, несмотря на то, что в политико-правовом плане ситуация несколько изменилась, потому что Турция действует в Идлибе совместно с Россией и Ираном в качестве гарантов мирного процесса в Сирии, поводы для недовольства сирийских властей сохраняются:
«Особую тревогу вызывает информация сирийских источников о наличии на складах боевиков в провинции Идлиб химического оружия, которое может быть использовано для организации крупномасштабных провокаций, наподобие печально известных событий в Хан-Шейхуне в начале апреля или же в Алеппо в 2016 году».
Эксперт считает, что позиция Дамаска может быть также связана с той поддержкой, которую турецкое руководство и вооруженные силы оказывают связанным с Анкарой вооруженным группировкам на северо-западе Сирии:
«Это в конечном итоге, как вероятно предполагают в Дамаске, может привести к долгосрочным негативным последствиям. Конечно, в Дамаске опасаются фрагментации страны и фактического разделения ее на различного рода анклавы. Мне представляется, что заявления Башара Джаафари отражают эти сложности, которые возникают и неизбежно будут возникать при попытках урегулировать конфликт в Сирии с учетом интересов всех игроков, которые в него вовлечены, в том числе и нелегально, как, например, американцы».
Наш собеседник отметил, что сейчас фактически речь идет о контроле Соединенных Штатов Америки и лояльных им сил над Раккой, которую они полностью разрушили, и над некоторыми другими районами страны, что «также вызывает определенное беспокойство у сирийского правительства... подобного рода присутствие может быть прикрытием для действий экстремистских террористических группировок. Сирийские власти будут стремиться к тому, чтобы восстановить контроль хотя бы над частью утерянных ими ранее территорий».
Впрочем, по мнению эксперта, это будет сделать чрезвычайно сложно, потому что сил сирийской армии и лояльных им подразделений явно не хватает для контроля над всей территорией страны:
«Именно этим было обусловлено создание при посредничестве России, Ирана и Турции и участии некоторых других игроков четырех зон деэскалации. Судя по некоторым сообщениям в СМИ, сейчас на разных уровнях выдвигается идея о введении дополнительных подобных зон, где мог бы быть установлен режим прекращения огня. Российская сторона надеется на участие сирийской вооруженной оппозиции в предполагаемом Конгрессе национального диалога Сирии, который пройдет в Сочи, разумеется при наличии конструктивного подхода. Москва прилагает максимум усилий для продвижения процесса национального примирения в Сирии, однако интересы сил и субъектов, вовлеченных в конфликт, серьезным образом различаются, и, к сожалению, не для всех этих игроков установление долгосрочного мира в Сирии является приоритетом».
Наш собеседник заострил внимание на том, что позиция Турции в этой связи претерпела определенные изменения:
«Сейчас Турция заинтересована в относительной стабильности на территориях, где она претендует на участие в обеспечении перемирия, как, например, в Идлибе. Так что будем надеяться, что в конечном итоге совместное российско-турецко-иранское участие в этой наиболее проблемной зоне деэскалации на северо-западе Сирии даст свои положительные результаты».