Из-за чего Европа «исчезает с карты мира»
Как и на заре прошлого века, из Европы через Атлантику опять бегут таланты и проходимцы. Оставим последних Интерполу, нам интереснее то, что заставляет сегодня плыть под руку статуи Свободы тех, чьи таланты уже стали украшением Европы.
Чтобы использовать молодых интеллектуалов и с их помощью успеть в четвёртую промышленную революцию, два года назад Евросоюз учредил государственно-частное партнёрство по электронным компонентам и системам для европейского лидерства (Electronic Components and Systems for European Leadership – ECSEL). В ближайшее десятилетие на цели исследований, инноваций и продвижение высоких технологий по линии ECSEL предусмотрены 1,2 миллиарда евро из бюджета Евросоюза, столько же – из бюджетов национальных правительств и 1,7 миллиарда евро от частных компаний.
Как считает брюссельское издание EUobserver, «партнерство ECSEL появилось в ответ на конкуренцию США и Азии, в частности Китая, Японии, Южной Кореи и Тайваня. Его целью было предотвратить попадание в стратегическую зависимость ЕС от конкурирующих рынков полупроводников и других жизненно важных компонентов».
Раздавая деньги на стартапы, «ECSEL финансирует исследования и инновационные проекты мирового уровня в ключевых технологиях, требующихся для сохранения лидерства Европы в конкуренции в эру цифровой экономики». Звучит амбициозно, но в Старом Свете действительно есть кого поддерживать. «Европа – это дом для многих потенциальных Ларри Пэйджесов (Larry Pages – разработчик и сооснователь поисковой системы Google) и Марков Цукербергов (Mark Zuckerberg – один из разработчиков и основателей социальной сети Facebook), – считает брюссельский Центр по изучению европейской политики (Centre for European Policy Studies – CEPS). – Просто надо перестать держать их в паутине национальных нормативов и позволить им лететь». Высказывание довольно неосторожное, поскольку не позволить талантам из Европы «полететь» (в ту же Америку) сегодня сложно, если не невозможно. И это наносит европейским странам невосполнимый ущерб.
Свежий пример: месяц назад модная шведская электронная игрушка Spotify, позволяющая бесплатно слушать более 300 миллионов песен в мобильных устройствах, на игровых консолях, телевизорах и стереосистемах, не скачивая их на компьютер, и доступная в 66 странах мира, выставила свои акции на биржу и в первый же день стала на 13 процентов дороже, нарастив капитализацию до 28,7 миллиарда долларов. Сумасшедшие цифры, но у игры и сумасшедшая аудитория – 100 миллионов человек. Основатели Spotify шведы Мартин Лоренцсон и Дениэл Эк создали сервис, позволяющий слушать практически всё в любое время суток, в отличном качестве и всего за 10 долларов в месяц. Компания оставляет себе 30 процентов доходов, распределяя оставшиеся 70 между правообладателями в соответствии с тем, насколько популярна их музыка среди пользователей сервиса, нанося тем самым удар по всем музыкальным пиратам Интернета.
Как выяснил CEPS, «новые европейские технологические центры появляются в самых неожиданных местах, далеко от активных зон вроде Лондона, Берлина или Стокгольма. Международная технологическая инвестиционная фирма Atomico, базирующаяся в Лондоне, указывает на Париж, Мюнхен, Цюрих и Копенгаген как города, о которых мы услышим в очень скором времени. Французская столица уже оспаривает первенство Лондона и Берлина по финансируемым венчурным сделкам…». В новые технологические проекты Европа вложила в прошлом году 19 миллиардов долларов в сравнении с 14,5 миллиарда в году предыдущем. А пару недель назад Еврокомиссия объявила об увеличении в бюджете будущего года расходов на исследования в области инноваций ещё на 64 процента.
Европа не хочет быть второй в эру цифровой экономики, и у неё есть на то основания: «Европа чеканит много Spotify. Семь европейских технологических стартапов вошли в клуб миллиардеров, доведя их общее число до сорока одного, – подсчитал CEPS. – Сегодня Европа стала домом первопроходцев инноваций». Именно в этом ключе Европу внимательно разглядывают из-за Атлантики. The Wall Street Journal пишет, что «новые технологические центры растут как грибы по всей Европе… Технологические и связанные с ними компании заполняют 20 процентов офисов в таких столичных городах, как Лиссабон, Вильнюс, Таллинн, Барселона, Краков, Эдинбург…». Однако шведы, создавшие Spotify, провели IPO не на шведской фондовой бирже, а на нью-йоркской. Соответственно, Нью-Йорк и «слизал сливки» со шведского проекта. Идеи, даже очень прибыльные, уже реализованные в конкретном проекте, всегда нуждаются в развитии. Развитие – в деньгах. Деньги – на фондовой бирже. На американской фондовой бирже. Потому что захоти Мартин Лоренцсон и Дениэл Эк разместить свои акции на бирже в Европе, пришлось бы утверждть продажу, а для этого компания должна была бы поставить в известность 27 различных органов власти в 27 европейских странах, чтобы получить разрешение обратиться к европейским инвесторам, перевести свои документы на все европейские языки и согласовать их со всеми местными правилами защиты инвестиций. «В Европе есть возможность роста инновационных высокотехнологичных компаний, но как только такой компании требуется капитал, Европа исчезает с карты мира», – невесело шутят исследователи из CEPS.
И это далеко не единственная проблема, заставляющая европейцев поглядывать за океан. В Европе, по данным исследования, проведенного Index Ventures, в технологических стартапах – даже в тех, что из «клуба миллиардеров», – работникам принадлежит не более 10 процентов акций компании. В США такая опционная схема найма работника предполагает не менее 20 процентов акций. Стремительно дорожающий стартап вроде музыкального Spotify быстро делает богаче его работников, что в свою очередь рождает новое отношение к работе. Вот почему таланты из Европы и дальше будут позволять себе «лететь» за океан, чтобы делать четвертую промышленную революцию. «Если европейские стартапы не станут более щедрыми с их опционными схемами акций», – уточняет CEPS. Не договаривают его специалисты только одно: Европа как «дом первопроходцев инноваций» рискует вообще «исчезнуть с карты мира», если делами европейских наций в эпоху цифровой экономики будет продолжать управлять наднациональная бюрократия ЕС.