Ошибочные решения Константинополя – тяжёлые последствия для всей Церкви Православной
Внимание православных России, Украины, Белоруссии приковано сейчас к ситуации вокруг украинской автокефалии: пойдёт ли дело и дальше незаконным путём или этот процесс будет остановлен? То, что Константинопольский патриархат идёт против своих собственных исторических решений, – факт, который можно проиллюстрировать многими примерами. Одщнако хочется обратиться к событиям, сопровождавшим разделение Русской митрополии в XIV-XV веках. Параллели с нашим временем слишком явные…
В первые века от основания Русской Церкви митрополиты Киевские практически не выезжали из своего кафедрального города для посещения храмов обширной страны. За двумя исключениями это были по национальности греки, мало знакомые с местным языком и обычаями. Однако после монгольского завоевания, когда Киев едва поднимался из руин, митрополиты подолгу оставляли его, отъезжая в другие русские города. Так, о митрополите св. Кирилле III (124-1281) в Никоновской летописи прямо говорится: «Ушел из Киева по обычаю своему и проходил грады всей Руси, учил, наказывал, исправлял». Так поступал он потому, что был родом русский (возможно, с Волыни) и владел, естественно, русским языком.
Митрополит Пётр
Следующим митрополитом был грек св. Максим, он в 1299 году перенёс свою кафедру из разорённого очередным монгольским набегом Киева во Владимир-на-Клязьме. Потом снова митрополитом стал русский с Волыни – св. Пётр, который сделал своей резиденцией Москву. И так с середины XIV до середины XV века митрополиты-греки чередовались с митрополитами-русскими. Хотя такое правило и не существовало в письменном виде, но в Константинопольской патриархии его старались придерживаться. Чередование на Киевской кафедре греков и русских, с одной стороны, содействовало укреплению связей внутри Русской Церкви, с другой – сохраняло её зависимость от Церкви греческой. В политических условиях того времени это было закономерно.
Монгольское иго сдерживало объединение русских земель на северо-востоке (вокруг Владимиро-Суздальского княжества), затрудняло его на юго-западе (вокруг Галицко-Волынского княжества), но консолидация, начавшаяся ещё до нашествия монголов, не прекращалась совершенно. На северо-западе постепенно сложилось Великое княжество Литовское и Русское, состоявшее на три четверти из русских земель, на востоке окрепло Московское княжество; династия в Москве в трудных условиях подчинения орде сумели стать во главе собиранию Русской земли. Два политических центра (Вильно и Москва) должны были столкнуться, соперничая за удельные княжества. Их политическое соперничество отражалось и в церковной сфере. Князья литовские стремились иметь русского митрополита на своей территории, московские князья желали видеть его на своей стороне.
Первыми добились учреждения особой митрополии галицкие князья. В 1303-1305, 1331, 1338-1347 годах им удавалось учредить у себя митрополию для подконтрольных земель. При литовском князе Гедимине в 1316-1329 существовала Литовская митрополия с центром в Новогрудке. Однако митрополит-грек св. Феогност добился её упразднения в Константинополе, по поводу чего греческий синод сделал следующую запись: «Эта митрополия, раз учрежденная при имп. Андронике Старшем, охотно возводившем епископии на степень митрополий, потом совершенно упразднилась, частью потому, что в Литве христиан слишком мало, частью потому, что этот народ по соседству с Русью может быть управляем русским митрополитом».
Возникла снова Галицкая митрополия, и опять митрополит Феогност добивается в Константинополе её закрытия в 1347 г. В соответствующих актах патриаршего синода говорится, что для открытия Галицкой митрополии воспользовались церковными смутами в греческой столице, что единство Русской митрополии есть многовековой обычай и что «тамошние христиане не терпят быть паствой двух митрополитов».
Достойные внимания слова иерархов из Константинополя!
Церковные разделения, инициируемые светскими правителями, производили церковную смуту. В 1362 г. после поражения татарского войска в битве при Синих Водах литовский князь Ольгерд установил свой контроль над Киевом – кафедральным городом русских митрополитов. Князь полагал, что теперь именно он должен определять кандидата для посвящения в митрополичий сан. Сначала Ольгерд попробовал посадить в Киеве своего ставленника Феодорита, которого с нарушением канонов поставил Тырновский (Болгарский) патриарх. Но Феодорит не получил признания у русской паствы. Тогда литовский князь в 1354 г. добился поставления другого кандидата – Романа. Между действующим Киевским митрополитом св. Алексием, проживавшим в Москве, и литовским ставленником Романом в Константинополе вышел «спор велик». Дело разрешили таким образом: Роману оставаться Литовским митрополитом, а Алексию – Киевским по-прежнему. Однако Роман начал свое правление с того, что хозяином въехал в Киев и предъявил свои претензии на Тверскую епархию (Ольгерд был женат на княжне Иулиании тверской). Церковная смута продолжалась до кончины Романа в 1362 г.
Митрополит Алексий
В результате военных походов на Москву в 1368-1372 гг. литовский князь продвинул границы своего княжества до Можайска и Коломны. Он требовал другого митрополита для своих владений, так как Алексий проживал в стане врага. Ольгерд писал патриарху, что митрополит «благословляет московитян на пролитие крови, и ни к нам не приходит, ни в Киев не наезжает. И кто поцелует крест ко мне и убежит к ним, митрополит снимает с него крестное целование… дай нам другого митрополита на Киев, Смоленск, Тверь, Малую Русь, Новосиль и Нижний Новгород».
Упоминание последнего города показывает, как далеко простиралось политическое влияние литовского князя. Жалобы Ольгерда на митрополита Алексия справедливы не были: в 1359 г. митрополит Алексий приезжал в Киев, но был там схвачен по приказу литовского князя и ограблен, а затем с трудом сумел бежать. В 1363 г. Алексий снова рискнул посетить литовские пределы, освятил в Вильно Пречистенский собор, но Ольгерд хотел видеть в нём не только пастыря, но и сторонника своей политики, которой митрополит никак не сочувствовал. В глазах литовского князя виноватым, конечно, был русский митрополит, и Ольгерд настаивал на присылке другого. Этот другой явился в лице св. Киприана († 1406), который признавался в письме к прп. Сергию Радонежскому: «Брат наш Алексей-митрополит не волен был послать ни в Волынскую землю, ни в Литовскую какого-либо владыку, или вызвать, или рассмотреть там какое-нибудь церковное дело, или поучить, или поругать кого-нибудь, или наказать виновного – или владыку, или архимандрита, или игумена, – или князя поучить, или боярина. По причине святительского недогляда всякий владыка, не боясь, по своей воле ходил, как хотел». И тем не менее «этот другой», Литовский митрополит Киприан, переехал в 1390 г. в Москву, добился восстановления единства Русской митрополии и продолжал титуловаться «Киевским и Галицким». Точно также поступил его преемник св. Фотий (140-1431, родом грек), который равно заботился о своей пастве и в Московской, и в Литовской Руси. При этом литовский князь Витовт желал более зависимого митрополита и вынудил западнорусских епископов в 1415 году поставить своего кандидата Григория Цамблака, но такое решение не было поддержано Константинополем. В 1420 г. святитель Фотий восстановил нарушенное Витовтом единство Русской митрополии.
Митрополит Киприан
До каких пределов могла доходить зависимость митрополита в Великом княжестве Литовском, показывает судьба епископа Смоленского Герасима, выходца из Москвы. В 1433 г. его кандидатуру провёл на Киевскую митрополию литовский князь Свидригайло, но через два года он приказал сжечь митрополита Герасима по подозрению в измене.
Почти полтора столетия в Константинополе старались о единстве Русской митрополии, несмотря на все политические перипетии. Причём последовательными сторонниками единства были как раз митрополиты-греки. Они раз за разом выбирали Москву в качестве своей резиденции. И только с назначением на митрополию готового на унию с католиками грека Исидора Константинополь усугубил проблему церковного разделения, поставив под сомнение свои канонические права на Киевскую митрополию. Уния с Римом была принята во Флоренции, осуждена другими восточными Церквями и отвергнута в Москве. Однако в Литовской Руси в 1459 г. польский король и литовский князь католик Казимир принял униатского митрополита Григория Болгарина, и так произошло разделение единой Русской митрополии на Киевскую (во главе с униатом) и Московскую (во главе с самостоятельно избранным митрополитом Ионой). Ошибочные решения в Константинополе – тяжёлые последствия для всей Церкви Православной.