В очередной коррупционный скандал в Ираке вовлечены лица из высшего политического руководства
Тема борьбы с коррупцией является в Ираке одной из самых обсуждаемых. Ни один политик, государственный или общественный деятель не упускает случая использовать её в своих выступлениях, представляя себя главным с коррупцией борцом. Тему широко комментируют в СМИ, в социальных сетях, в повседневном общении. Власти регулярно объявляют о новых достижениях и заверяют, что вот-вот зло будет искоренено полностью.
23 июля премьер-министр Адель Абдель Махди заявил, что иракским судом выданы ордера на арест 11 министров и других высокопоставленных чиновников, подозреваемых в коррупции. Глава правительства подчеркнул, что с начала текущего года специальные комитеты рассмотрели 1267 случаев коррупции, а затем направили их в суд, 4117 дел находятся в стадии рассмотрения. Всего, по его словам, выдано 1593 ордера на арест лиц, признанных виновными в причастности к коррупции, 497 из подозреваемых уже арестованы.
Заявление премьера последовало буквально через несколько дней после того, как в Ираке стал набирать обороты очередной коррупционный скандал, в который вовлечены многие высокопоставленные лица, в том числе из высшего руководства страны. Как выяснилось, дочь президента страны Ф. Маасума работает в посольстве Ирака в Гааге, дочь вице-президента Х. аль-Хузаи – в Оттаве, а его сын – торговый атташе в Кувейте. Дочь одиозного шиитского радикала, одного из лидеров «народного ополчения» Хади аль-Амери трудится консулом в Тегеране, а родной брат – консул в Манчестере. Послом Ирака в Лиге арабских государств (ЛАГ) является дядя другого известного шиитского деятеля А. аль-Хакима, сын бывшего президента курдской автономии Масуда Барзани – посол в Италии. Зять министра торговли и планирования Ирака Салмана аль-Джумейли – консул в Бейруте, муж члена парламента М. ат-Тимими (депутат от блока «Саирун» М. ас-Садра) – консул в Лондоне. В иракском посольстве в британской столице работают также дочь бывшего главы МИД И. аль-Джаафари и шурин бывшего министра обороны С. Ад-Дулейми, сын другого бывшего главы МО С.А. аль-Обейди трудится в посольстве Ирака в США. Спикер парламента Мухаммед аль-Халбуси согласился с обращением группы депутатов начать расследование и заслушать главу МИД с объяснениями. А премьер-министр А. Абдель Махди дал указание создать специальную комиссию.
Однако, как отмечают наблюдатели, в упомянутом списке (мы привели его далеко не полностью) представлены арабы и курды, шииты и сунниты. Иными словами, коррупция стала «национальной идеей», объединяющей все политические силы, а борьба с ней – это фиговый листок, регулярное выпускание пара, когда давление в коррупционном «котле» начинает приближаться к критическому. Несколько лет назад громкий скандал вызвала информация о том, что практически все дипломаты посольства Ирака в Канаде являются близкими родственниками тогдашнего главы МИД. Провели ротацию, в результате которой… детей одного министра сменили родственники другого. Практика назначения на дипломатические посты за границей ближайших родственников депутатов, министров и иных высокопоставленных чиновников укоренилась, масштабы её только растут.
Что касается цифр, приведенных главой правительства относительно возбужденных дел, они не произвели на иракское общество никакого впечатления. Здесь все хорошо знают, что многочисленные контрольные и проверяющие органы, десятки комитетов и комиссий по борьбе с коррупцией работают с КПД старого паровоза, вся энергия которого уходит в свисток. Из многих сотен дел до судебного решения дойдёт лишь малая толика, а приговоры если и будут, то заочные.
Десятки высокопоставленных коррупционеров, в том числе в ранге министров, покинули страну и спокойно проживают в Иордании, ОАЭ, Великобритании, Турции и в других странах, не скрывая своего богатства. Достаточно вспомнить первого министра обороны «независимого Ирака» М. аш-Шаабана, который всего за год пребывания на этом посту украл из бюджета более 4 млрд. долларов и убыл в столицу Иордании, где построил огромный торгово-развлекательный комплекс, превратившись из вора в уважаемого бизнесмена. Запросов на его экстрадицию из Багдада не поступало. Зато иракские власти неоднократно обращались с требованием выдать проживающую в Аммане дочь Саддама Хусейна. К слову, во времена диктатора С. Хусейна преступность в Ираке была на таком низком уровне, что никто не закрывал дома, а ключи от автомобилей владельцы оставляли в замке зажигания своих автомобилей. Впрочем, одно коррупционное дело было: в апреле 1986 года был приведен в исполнение приговор суда (смертная казнь через повешение) в отношении мэра Багдада; вина этого чиновника в ранге федерального министра состояла в том, что он использовал своё служебное положение, чтобы ускорить получение выездной визы двум своим родственникам.
Многие иракцы считают, что коррупцию можно выжечь калёным железом, как при Саддаме, либо восстановив монархию, что предпочтительнее, но также недостижимо. Тем не менее на различных каналах иракского телевидения, в СМИ и социальных сетях всё чаще появляются ностальгические сюжеты и активно обсуждаются темы, связанные с временами правления короля Гази, его сына короля Фейсала I и последнего короля Ирака – Фейсала II. Много пишут о личной скромности монархов, что на фоне бесконечной череды скандалов с высокопоставленными ворами особенно привлекает нынешнее поколение иракцев.
Впрочем, некоторые ставят под сомнение рассказы о том, как король Фейсал II ходил по знакомым и собирал деньги в долг, чтобы купить автомобиль. Они напоминают, что в конце декабря 2007 года южнее Багдада был случайно обнаружен эксклюзивный Rolls-Royce, изготовленный в 1956 году специально для короля Ирака. А на нижнем фото король Фейсал II знакомится с интерьером автомобиля Ford Thunderbird, принадлежащего его племяннику. Стоимость этой модели 1955 года достигала 3800 долларов США.
Общий вывод: Ирак за свою долгую историю видел тиранию и диктатуру, политические репрессии и убийства, периоды расцвета и застоя, но такого беспредельного казнокрадства, как при «новом демократическом устройстве», не было никогда. И вся борьба с этим злом сводится к громкому словесному шуму.