Через несколько лет Кишинёв может получить ещё одну территориальную проблему
«В последние годы Турция всё активнее реализует свою наступательную внешнюю политику на различных региональных направлениях, будь то в Ливии, Сирии, Северном Ираке, Восточном Средиземноморье и Чёрном море. Имперское прошлое, равно как и идеи неоосманизма имеют достаточно широкую популярность в турецком обществе. Это подталкивает политические элиты страны исходить именно из этой социально-политической потребности и действовать более решительно в деле возрождения неоимперского проекта, который будет охватывать большую часть условного «оттоманского географического пространства», постепенно расширяя ареал влияния Анкары и усиливая позиции Турции в качестве мощного трансрегионального лидера»,
– пишет интернет-издание Regional Trends Analytics.
По мнению автора статьи, молдавского политолога Сергея Чебана, власти Турции сегодня занимаются основательным переформатированием своего государства, в основе которого лежит религия. И, как результат, весь мир наблюдает активную исламизацию Турции и отказ от светских реформ прошлого столетия. А превращение собора Святой Софии в мечеть стало символическим жестом Анкары, пытающейся не только «повернуть вспять колесо истории», но и сделать из Турции один из ключевых центров мусульманского мира.
Политолог считает, что для превращения Турции в исламскую сверхдержаву есть все предпосылки – «географическое положение, имперский опыт, одна из самых сильных армий и наиболее тесная интеграция в западные и евроатлантические структуры».
Для Анкары важно было устроить демонстрацию своих амбиций в Восточном Средиземноморье, где переплелись исторические, культурно-религиозные и геополитические факторы, превратив этот регион в своеобразный перекрёсток народов. Таким же важным для Анкары является и территория Черноморского бассейна и особенно Северное Причерноморье. Но не меньшую актуальность для Турции имеет и Молдова.
«В последние годы отношения Кишинёва и Анкары обрели прочную форму стратегического партнёрства, прежде всего, за счёт усиления работы турецкой стороны на молдавском направлении. Причём она носит разноплановый характер: и укрепление политико-дипломатических контактов (важной вехой в этом процессе стал визит Эрдогана в Молдову), и реализация масштабных программ, и проникновение турецкого бизнеса и инвестиций в республику. При этом не секрет, что точкой входа турецкого влияния в Молдове стала Гагаузская автономия, символизирующая этническое и культурное родство с турками»,
– отмечает издание.
При этом эксперты уверены: Турция, реализуя на территории Гагаузии свои долгосрочные проекты, создаёт на территории автономии один из центров регионального влияния, не исключая вероятности того, что со временем и при постоянной поддержке со стороны Анкары Гагаузия упрочит своё положение – и экономическое, и политическое. А затем и решит перезапустить диалог с Кишинёвом уже совсем с других позиций. Сергей Чебан напоминает, как в ходе своего визита в Молдову президент Турции Реджеп Эрдоган заявил президенту Молдовы Игорю Додону, что «необходимо принять конкретные шаги по укреплению гагаузской автономии».
Не получит ли Кишинёв через несколько лет ещё одну территориальную проблему наряду с Приднестровьем? Особенно на фоне того, что Молдавия в последнее время делает всё возможное для того, чтобы испортить отношения с Гагаузией, которая всё больше и больше попадает «под внешнее влияние мощной державы». До сих пор молдавский парламент не желает принимать пакет «гагаузских законов», и это тянется уже на протяжении нескольких лет.
«В этой связи возникает вопрос, насколько готовы молдавские власти адекватно реагировать на формирующуюся угрозу, хватит ли у Кишинёва сил устоять перед «мягким» натиском Анкары и удержать под контролем ползучее усиление Комрата, которые будут дополнительно стимулировать и без того активно протекающие центробежные процессы в стране»,
– констатирует Regional Trends Analytics.
Вероятность того, что молдавский парламент может пойти навстречу Гагаузии и наконец-то принять этот пакет законов, чтобы сохранить добрые отношения, политолог не рассматривает.
Соб. корр. ФСК