80 лет назад завершилась героическая оборона Севастополя
Упорная оборона Севастополя, начавшаяся 30 октября 1941 г., была на протяжении осени, зимы и весны 1941-1942 гг. в значительной мере обеспечена не только умелыми действиями командования Севастопольского оборонительного района (СОР), мужеством и стойкостью красноармейцев, краснофлотцев и их командиров, но и наличием в Крыму Крымского фронта, сковывавшего значительные силы 11-й немецкой армии.
Катастрофа Крымского фронта в середине мая 1942 г. существенно ухудшила положение защитников Севастополя. Высвободившиеся на Керченском полуострове войска 11-й армии фашистское командование перебросило к городу, поставив задачу в кратчайший срок овладеть им.
2 июня противник начал третий штурм Севастополя. Защитники города отражали ежедневно по 15-20 вражеских атак. За пять суток враг обрушил на них 46 тыс. бомб крупного калибра и 126 тыс. тяжелых артиллерийских снарядов. Затем вперёд пошли части 54-го немецкого армейского корпуса, наступавшего при поддержке 100 танков из района Камышлы, Бельбек в направлении северо-восточного берега Северной бухты. Вспомогательный удар вдоль Ялтинского шоссе на Севастополь наносил 30-й армейский корпус, поддерживаемый 60 танками.
«Сила начатых противником атак не шла в сравнение ни с чем прежним», – отмечал в воспоминаниях бывший член военного совета Черноморского флота вице-адмирал Н.М. Кулаков.
Для создания сплошного фронта у крайне ослабленных частей, оборонявших подступы к Северной бухте (их численность была соразмерна составу не более двух полков), личного состава уже не хватало. Остро недоставало боеприпасов – на каждое орудие осталось не более двух десятков снарядов. Зато их в избытке было у противника.
17 июня враг нанес сильный удар в районе четвёртого сектора обороны и, несмотря на сопротивление, вышел к берегу моря. Ряды наших бойцов таяли: потери только убитыми составили больше 7 тысяч человек, вдвое больше оказалось раненых. От 172-й и 95-й стрелковых дивизий, по сути, сохранились только их номера. Тем не менее донельзя ослабленные подразделения смогли удерживать позиции в течение целых трех дней! Отсутствие резервов и особенно боеприпасов принудили заместителя командующего войсками СОР по сухопутным войскам и одновременно командующего войсками Приморской армии генерал-майора И.Е. Петрова, бывшего фактическим руководителем обороны, принять решение эвакуировать оставшихся в живых на южный берег Северной бухты, где они вновь заняли оборону.
Стойкость обороны была исключительной, но сказывались очень большие потери, отсутствие у командования хоть каких-то резервов и – опять-таки – крайний недостаток боеприпасов, которые из-за морской блокады подвозились редко и в небольших количествах. «В условиях полной блокады с моря и воздуха, – писал позднее И.Е. Петров, – наши войска почти не имели возможности пополнять боеприпасы и восполнять убыль в личном составе. Большие потери, понесенные нашими войсками, понуждали последовательно сокращать фронт, задерживаясь на заранее подготовленных рубежах».
За 16 дней боев темпы продвижения противника измерялись десятками метров в сутки. Понеся огромные потери в людях и технике, он добился незначительного тактического успеха. Но в конкретных условиях борьбы за Севастополь и этот небольшой успех приобретал оперативное значение. Вследствие сужения оборонительного плацдарма вражеская артиллерия могла вести поражающий огонь на всю глубину нашей обороны.
В последующие дни, вплоть до 27 июня противник штурмовал укрепления третьего сектора на Инкерманских высотах, прикрывавших с востока кратчайшее направление к Севастополю. К исходу 27 июня немцы, введя в бои свежие резервы, смогли прорвать оборону на участке 8-й бригады морской пехоты и овладеть высотами 169,4 и Сахарная головка. Моряки, израсходовав все боеприпасы, подчас вынуждены были отбиваться камнями.
Борьба за город вступала в финальную, наиболее трагическую фазу. Кольцо блокады все более сжималось. С утра 29 июня определилось, что противник повел решительное наступление на всех направлениях. Создав густую дымовую завесу над бухтой Северной и южным ее берегом, он открыл ураганный огонь по нашим войскам и начал переправу на катерах и шлюпках. Форсировав бухту, гитлеровцы вышли в район Килен-балки и стали приближаться к городским кварталам.
Одновременно противник повел наступление и на южном участке фронта в направлении высоты Карагач и Сапун-горы, где оборону держали 9, 7 и 8-я бригады морской пехоты и 386-я стрелковая дивизия. Используя сильный огонь, удары авиации, враг танками и пехотой прорвал нашу линию обороны, вышел на Сапун-гору и овладел районом хутора Дергачи. Немецкая авиация продолжала яростно бомбить последние очаги обороны Севастополя, сбросив в этот день более 10 тысяч бомб!
30 июня немцы подошли непосредственно к городу и завязали уличные бои на окраинах. Они возобновили атаки по всему, сжавшемуся теперь до 15 километров фронту от Корабельной стороны до бывшего Георгиевского монастыря близ мыса Феолент. В этой полосе наступали части семи фашистских дивизий. Сопротивление наших воинов все больше принимало очаговый характер.
Город пылал от не прекращавшихся ни на минуту бомбардировок. И.Е. Петров вспоминал: «Суровую картину представлял Севастополь, наблюдаемый с последних рубежей обороны. На всем видимом пространстве город горел. Сквозь пелену дыма и пыли были видны скелеты горящих разрушенных зданий. Огромное облако дыма, поднявшись в высоту до 5 км, зловещей тенью покрывало многострадальный город. На прилегающих к Севастополю высотах, удерживаемых нашими войсками, стояла сплошная стена фонтанов земли и дыма, вздымаемых артиллерийскими и авиационными разрывами. Непрерывный гул летающих вражеских самолетов, грохот артиллерийского огня стоял в воздухе. Но ничто не могло сломить мужество и упорство защитников Севастополя, до конца выполнивших свой долг перед Родиной».
30 июня рано утром командующий СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский донёс командующему Северо-Кавказским фронтом Маршалу Советского Союза С.М. Будённому, которому СОР подчинялся в оперативном отношении, о крайне тяжелом положении войск: «Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия принимают характер уличных боев… Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи; надо считать, в таком положении мы продержимся максимум два-три дня». Исходя из обстановки, Октябрьский просил разрешения в ночь на 1 июля вывезти самолетами 200-250 лиц командно-начальствующего состава на Кавказ и самому покинуть Севастополь.
Маршал Буденный изложил этот донесение в своем докладе Верховному главнокомандующему И.В. Сталину, добавив от себя, что подготовленных рубежей для дальнейшей обороны СОР больше не имеет. Он просил «подтвердить задачу войскам СОР вести борьбу до конца», чтобы обеспечить условия для возможного вывоза личного состава из Севастополя самолётами и боевыми кораблями и разрешить эвакуацию в первую очередь командного состава. Полученная Будённым в ответ директива Ставки ВГК утверждала его предложения и требовала их немедленного выполнения.
Однако на практике эти меры лишь вызвали дезорганизацию обороны. Руководство СОРом на рассвете 1 июня смогло покинуть Севастополь несколькими самолетами и подводной лодкой. Около 2 тыс. командиров разных степеней были собраны в районе 35-й береговой обороны на мысе Херсонес, но для их эвакуации условий уже не было. Части и подразделения же, оставленные без руководства, стихийно отходили к морю на Херсонес. Лишь в отдельных местах продолжалось героическое сопротивление.
Полны горечи слова начальника артиллерии 95-й стрелковой дивизии полковника Д.И. Пискунова (в число эвакуированных он не попал, продолжал вместе с другими воинами сопротивление до 12 июля, прошёл плен): «О состоявшейся в ночь на 1 июля эвакуации командования СОРа я узнал утром 1 июля по прибытии на 35-ю береговую батарею. В памяти были еще свежи воспоминания об удачной эвакуации Приморской армии из Одессы в октябре 1941 года. Поэтому никому в голову не приходила мысль о возможном плохом исходе дел под Севастополем и оказаться оставленным командованием на милость врага».
К утру 2 июля на берегах Херсонесского полуострова, Камышовой и Казачьей бухт и в других местах оказались оставленными на произвол судьбы десятки тысяч героических защитников Севастополя, в том числе раненых (а их, по разным подсчетам, было 34–37 тыс. человек), без боеприпасов, продовольствия и пресной воды. Большинство из них в течение последующих дней либо погибли, либо попали в плен.
Официально главная военно-морская база Черноморского флота пала 4 июля 1942 г. Но очаги сопротивления отмечались в немецких донесениях еще на протяжении нескольких дней.
Соединения Красной армии смогли вновь пройти по крымской земле – уже победной поступью – через долгих два года, весной 1944-го.