Польские концлагеря для русских и немцев, или За что извинялся Обама? (I)

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

В октябре этого года польский суд начнет слушания по делу немецкой газеты «Die Welt». Несколько лет назад в одной из статей ее авторы использовали словосочетание «польский концентрационный лагерь». Поэтому осенью польская сторона собирается засудить и оскандалить «обнаглевших» немцев. Столь же решительно, как этим летом американцев. За использованное президентом США Бараком Обамой словосочетание «польский лагерь смерти». МИД Польши и его глава Радек Сикорский потребовали извинений и отослали в Вашингтон ноту протеста, без обиняков обвинив президента США в «невежестве» и одновременно выразив сожаление в связи с его «некомпетентностью»! Премьер-министр Польши Дональд Туск также заявил, что поляки глубоко оскорблены, столкнувшись с «высокомерием, невежеством и дурными намерениями», которые «приводят к искажению истории»

Американцы почему-то стушевались и как бы извинились. Скорее всего, также поступят и немцы. Хотя могли бы просто ответить и даже заявить официально, что искажение истории в свою очередь приводит к высокомерию, невежеству и дурным намерениям вроде требования извиниться за исторический факт.

Польские концлагеря придумали не журналисты и создал не Обама. Это словосочетание официально использовалось уже более 90 лет назад. В польских, российско-украинских и советских документах. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с объемным польско-российским сборником документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг." (М., "Летний сад", 2004. - 912 стр.), позволяющим уяснить обстоятельства гибели в этих концлагерях десятков тысяч российских, украинских, белорусских, немецких, еврейских и даже  прибалтийских узников. 

Польские лагеря, официально именовавшиеся «концентрационными», ставшие для этих людей лагерями смерти, о чем открыто писала даже издававшаяся в тогдашней Варшаве пресса, существовали и в «буржуазной», и в «социалистической» Польше. В первой половине 1920-х гг. в них массово гибли в основном русские и советские заключенные. Во второй половине 1940-х гг. – немецкие (в основном женщины и старики). Концлагеря, созданные в 1930-х гг. (наиболее известен лагерь в Березе-Картузской) первоначально для украинских националистов, белорусских коммунистов и еврейских коммерсантов, были для русских и немцев не столь гибельными. В силу своей специфики. Здесь людей уничтожали в основном не физически, а морально (это не метафора, будущие нацистские палачи приезжали сюда перенимать именно такой опыт). Поэтому обратимся к польским концлагерям, действовавшим в 1920-е и 1940-е годы и вполне соответствовавшим определению президента США.

В начале 1920-х гг. вторая Речь Посполитая создала для русских и советских узников огромный «архипелаг» из десятков концентрационных лагерей, станций (в документах той поры часто фигурирует и словосочетание «концентрационная станция» для пленных), тюрем и крепостных казематов. Он раскинулся на территории Польши, Белоруссии, Украины и Литвы и просуществовал сравнительно недолго – около трех лет. Но за это время успел уничтожить десятки тысяч человеческих жизней. Наиболее смертоносными были концлагеря, расположенные на территории Польши. Уже в те дни пресса, включая эмигрантскую, издававшуюся в Польше, полностью зависимую от тамошних властей и, мягко говоря, не испытывавшую симпатий к большевикам, прямо и открыто писала о них как о «лагерях смерти». Причем не только для русских красноармейцев, но и, например, для «белых» латышей.

Пара примеров.

Концентрационный лагерь в Стшалково (Strzalkowo, Стшальково, Стжалково), расположенный на западе Польши между Познанью и Варшавой, считался самым страшным. Появился на рубеже 1914-1915 гг. как немецкий лагерь для пленных с фронтов Первой мировой войны. После окончания Первой мировой лагерь было решено ликвидировать. Однако вместо этого он перешел от немцев к полякам и стал использоваться как концентрационный для красноармейцев. Как только лагерь стал польским (с 12 мая 1919 года) смертность военнопленных в нем в течение года увеличилась более чем в 16 (шестнадцать) раз. 

После заключения Рижского мирного договора концлагерь стал также использоваться для содержания интернированных лиц, в том числе русских белогвардейцев, бойцов т.н. Украинской народной армии и формирований белорусского «батьки»-атамана С.Булак-Булаховича. Свидетельствует красноармеец Михаил Ильичев: «Наступила зима 1921-го, и самые худшие предположения оправдались. Люди в лагере гибли как мухи. По истечении времени даже рука не поднимается писать о тех издевательствах и зверствах, творимых с попустительства поручика Малиновского (зам. коменданта лагеря – прим. Н.М.). Пленные были лишены всякой одежды, счастливцами считались те, которые имели на пояснице кусок матраца. По распоряжению Малиновского каждый барак беспрерывно "проветривался", и нас, голых, держали на дворе на 10-градусном морозе по нескольку часов. В самих бараках люди были набиты как сельди в бочке, на глиняном полу ни подстилки, ни соломы, ни стружек. Практически все голодали, многие были больны дизентерией, тифом. Никакие меры поручиком Малиновским не принимались, наоборот, ему, как садисту, испорченному нравственно, приятны были наши мучения голодом, холодом, болезнями. Кроме того, поручик Малиновский ходил по лагерю в сопровождении капралов, имевших в руках плетки из колючей проволоки, и если кто ему не нравился, он приказывал тому лечь в канаву, а капралам сечь. Когда битый стонал и просил пощады, поручик Малиновский вынимал револьвер и пристреливал его. Чтобы получить обед, чуть не каждый рисковал быть избитым при выходе с кухни здоровяком-ефрейтором, специально для этого поставленным. Если часовые (постерунки) застреливали пленных, поручик Малиновский давал им в награду 3 папироски и 25 польских марок. Неоднократно можно было наблюдать такие явления - толпа во главе с поручиком Малиновским влезала на пулеметные вышки и оттуда стреляла по беззащитным людям, загнанным, как стадо, за загородку. Пленные, услышав выстрелы и увидев убитых, в панике разбегались по баракам. Тогда пулеметы работали по дверям, по окнам бараков».

О том, что творилось в Стшалково, свидетельствуют не только документы, но и публикации тогдашней печати. Например, «Новый Курьер» от 4 января 1921 года описал в нашумевшей тогда статье шокирующую судьбу отряда из нескольких сотен латышей. Эти солдаты во главе с командирами дезертировали из Красной армии и перешли на польскую сторону, чтобы таким образом вернуться на родину. Польскими военными они были приняты весьма радушно. Перед тем как их отправили «интернироваться» в лагерь, им дали справку, что они добровольно перешли на сторону поляков. Грабеж начался уже по пути. Латышей разули и раздели, за исключением нижнего белья. Но это мелочь по сравнению с систематическими издевательствами, которыми их стали подвергать в концлагере. Началось все с 50 ударов плетками из колючей проволоки, при этом латышам говорили, что они - еврейские наемники и живыми из лагеря не выйдут. Более 10 человек умерли от заражения крови. После этого людей оставили на 3 дня без еды, запрещая выходить за водой под страхом смерти. Двоих расстреляли без каких-либо причин… 

Как самый большой из лагерей, Стшалково был рассчитан на 25 тысяч узников. Реально же количество заключенных порой превышало 37 тысяч. Цифры быстро менялись, поскольку люди мерли как мухи на морозе. Сегодня польские власти официально признают гибель в этом концлагере 8 тысяч человек.

Второй по величине польский концентрационный лагерь, расположенный в районе города Тухоля (Tucheln, Tuchola, Тухоли, Тухол, Тухола, Тухоль), может по праву оспаривать у Стшалково звание самого страшного. Или по меньшей мере самого гибельного для людей. С 1919 года стал использоваться поляками, концентрировавшими там солдат и командиров российских, украинских и белорусских большевистских и антибольшевистских формирований, заложников и гражданских лиц, симпатизировавших советской власти.

В Госархиве Российской Федерации есть воспоминания белогвардейца поручика Каликина, прошедшего через этот концлагерь: «Еще в Торне про Тухоль рассказывали всякие ужасы, но действительность превзошла все ожидания. Представьте себе песчаную равнину недалеко от реки, огороженную двумя рядами колючей проволоки, внутри которой правильными рядами расположились полуразрушенные землянки. Нигде ни деревца, ни травинки, один песок. Недалеко от главных ворот - бараки из гофрированного железа. Когда проходишь мимо них ночью, раздаётся какой-то странный, щемящий душу звук, точно кто-то тихо рыдает. Днём от солнца в бараках нестерпимо жарко, ночью - холодно... Когда наша армия интернировалась, то у польского министра Сапеги спросили, что с ней будет. "С ней будет поступлено так, как того требуют честь и достоинство Польши", - отвечал он гордо. Неужели же для этой "чести" необходим был Тухоль? Итак, мы приехали в Тухоль и расселились по железным баракам. Наступили холода, а печи не топились за неимением дров. Через год 50% находившихся здесь женщин и 40% мужчин заболели, главным образом, туберкулёзом. Многие из них умерли. Большая часть моих знакомых погибла, были и повесившиеся». Это пишет белогвардеец, союзник.

Красноармеец В.В. Валуев, вспоминал, как в конце августе 1920 года он с другими пленными «были отправлены в лагерь Тухоли. Там лежали раненые, не перевязанные по целым неделям, на их ранах завелись черви. Многие из раненых умирали, каждый день хоронили по 30-35 чел. Раненые лежали в холодных бараках без пищи и медикаментов».

Эмигрантская газета "Свобода", выходившая в Варшаве, сообщала в октябре 1921 года, что на тот момент в лагере Тухоли погибло 22 тыс. человек. Аналогичную цифру погибших приводит и начальник знаменитой «двуйки» - II отдела Генерального штаба Войска Польского (военная разведка и контрразведка) подполковник Игнацый Матушевский (выдержка из документа прилагается к статье). Согласно воспоминаниям местных жителей Тухоли, упоминаемых польскими журналистами, еще в 1930-х гг. здесь имелось множество участков, «на которых земля проваливалась под ногами, а из нее торчали человеческие останки» (Miecik I. Pieklo za drutami // Newsweek Polska, 27 wrzesnia 2009).

Это лишь несколько из множества свидетельств, относящихся к польским лагерям смерти для русских. Польская сторона пока официально признает гибель в них «16-18 тысяч» узников. По мнению российских, белорусских и украинских ученых, исследователей и политиков, в действительности эта цифра может быть примерно в пять раз больше. 

(Окончание следует)

Оцените статью
0.0
telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться