Миф об «извечном братстве» Анкары и Баку – некоторое преувеличение
На фоне масштабной военно-политической поддержки, оказанной Турцией Азербайджану в ходе войны за Карабах, распространённым стало зачисление Баку в послушные проводники воли Анкары на Кавказе и тюркском мире в целом.
Основанием для таких утверждений служат обычно причины исторические – общность происхождения («две страны – один народ»); политико-идеологические (приверженность обеих стран неоосманистской идеологии в духе доктрины «стратегической глубины» Д. Чавушоглу); экономические (заинтересованность в совместной эксплуатации ресурсов Кавказа и Закаспия). Однако при более внимательном рассмотрении оказывается, что всё это не совсем так. А эмоционально воспринимаемое вывешивание турецких флагов азербайджанцами в зоне конфликта отнюдь не предопределяет их готовность во всём следовать «большому брату» Эрдогану.
Что касается истории, то, безусловно, следует признать языковую близость двух народов огузской группы тюрок (примерно на 80%). Однако достаточно взглянуть на славян или германские народы, чтобы понять, насколько фактор лингвистической схожести сам по себе не гарантирует единства.
Антропологически и генетически, согласно последним исследованиям, современные османы несут в себе лишь 25% исходной огузской галло-группы, остальное – наследие народов Византийской империи: греков, армян, народов Кавказа, славян, прочих европейцев. Азербайджанцы – огузы на 30%, остальное восходит к персам и другим народам Иранского нагорья, где сформировался данный этнос.
Сам этноним Азербайджан берёт начало от наименования древнеперсидской провинции Атропатена. До сих пор большинство представителей этого народа проживает в Иране (около 25 млн человек), а в самом Азербайджане – до 10 млн.
Примечательно, что жители Ирана данной народности, называвшие себя прежде тюрками, в последнее время под влиянием появления на севере самостоятельного государства со столицей в Баку, военных побед этого государства всё чаще стали прибегать к определению «азери». И хотя уловить здесь влияние генетического различия непросто, но вот англичане, скажем, будучи носителями германского языка, а антропологически на 80% кельтами, никогда не могли договориться с коренными германцами – тевтонами, отличаясь от них в том числе по передаваемому из поколения в поколение национальному характеру.
Расселение азербайджанцев в настоящее время
Ещё более важное значение в различиях этносов имеет религия. Придерживаясь в подавляющем большинстве, как в Иране, шиитского направления, азербайджанцы исторически всегда выступали конкурентами и даже противниками османов-суннитов. Ведь неоосманизм Эрдогана густо замешан на «возрождении» и продвижении суннитской идеологии в духе движения запрещённых в России «братьев-мусульман».
Азербайджан – светское государство. В этом смысле теократические замашки президента Турции не могут азербайджанцам импонировать. Однако бросается в глаза оживление религиозной составляющей в укреплении «морального духа» азербайджанской нации в ходе войны за Карабах. В едва ли не ежедневных обращениях к народу во время военных событий президент И. Алиев неизменно говорил о будущем возрождении мечетей на вновь освобождённых территориях, об оглашении в них «азана» (молитв). Посещая эти населённые пункты, он молился в мечетях по шиитскому обряду. И пусть это направлено на внутреннее потребление, но подчёркивалась самостоятельность Баку по отношению к турецкому союзнику.
И. Алиев в мечети г. Агдама
В посвящённом Турции докладе Беркли-центра (США) по изучению роли религии в политике отмечается активное использование турками «мягкой силы» через специализированное госагентство (Diyanet). Подчеркивается, что Анкара пытается представить себя лидером всего исламского мира, но ввиду турецкого национализма сталкивается с неприятием у других мусульман. Как полагают авторы доклада, видную роль в этой религиозной активности играет турецкая разведка, причём относительный успех сопутствовал туркам в основном в работе с суннитскими диаспорами, тогда как шииты и другие мусульмане остались к турецкой пропаганде равнодушными.
Ещё большие неожиданности подстерегают при обращении к военной истории двух народов. Много говорится о том, что России трудно установить нормальные отношения с Турцией из-за большого количества войн между ними в прошлом – целых 10. Однако мало известно, что боевых столкновений между османами и предками современных азербайджанцев было гораздо больше. Шиитские тюркские племена, которые группировались в «большом» Азербайджане, служили буфером от турецко-суннитской экспансии.
C XI века, особенно при Сефевидах и Каджарах, вплоть до свержения последних в начале XX века, политическое руководство в Иране было преимущественно тюркско-шиитским. (1) Почти за тысячу лет количество их войн против суннитских тюрок Анатолии – сельджуков, а затем и османов, исчисляется десятками. Последние презрительно называли своих собратьев-шиитов одинаково с персами – «аджем» (ﻋﺠﻢ).
Шах Исмаил – основатель династии Сефевидов.
Династический герб
Ага Мохаммед Шах – основатель династии Каджаров (ум. В 1797 г. в Шуше)
Начиная с вхождения в состав Российской империи северно-азербайджанских ханств после Гюлистанского мира 1813 года их силы последовательно и на редкость лояльно участвовали во всех войнах своей новой родины с Блистательной Портой. От Персии при их противоречиях с Каджарами они отпали достаточно легко.
Особенно показательна русско-турецкая война 1828-1829 гг., к участию в которой командующий на Кавказе И. Паскевич привлёк пять кавалерийских полков из числа «кавказских татар», как тогда называли в России предков современных азербайджанцев: полки Гянджинский, Карабахский, Шекинский, Ширванский и Нахичеванский («конница Кенгерлы»). Отличались они друг от друга цветом нашитых на папахи суконных звезд. У Карабахского, например, были красные звёзды (задолго до 26 бакинских комиссаров). Командовали полками русские офицеры, а сотнями – беки или почетные агалары.
Примечательно, что в составе этих частей были и армянские конные сотни. В те годы скорее можно было говорить о «боевом братстве» азербайджанцев и армян в борьбе против турок, чем об общетюркском единстве. Большую роль в мобилизации этих сил сыграл глава шиитов всего Кавказа, личный друг Паскевича Ага-Мир-Фетт, сеид, муштеид Тавриза, перебравшийся потом в Тифлис.
И. Паскевич
Карта войны 1828 -1829 гг.
В ту войну русская армия продвинулась дальше всего вглубь восточной Анатолии, захватив в том числе её главный город Эрзерум. «Я не должен умолчать, – писал Паскевич Николаю I, – о похвальном усердии находящихся со мною мусульманских полков. Во всех сражениях они дерутся с отличной храбростью, в атаках бывают впереди, мужественно и твердо бросаясь даже на неприятельскую пехоту, и большая часть пушек, знамен и пленных отбиты ими». Он также докладывал об армянской коннице, что «она везде, где ей представлялся случай, дралась хорошо, и в ней вовсе не замечалось побегов». (2)
Почётное знамя хана Карабахского, дарованное российским императором
«Нормальные», даже союзнические отношения турок и азербайджанцев в принципе начинают устанавливаться лишь тогда же, что и у России с Ататюрком – с конца Первой мировой войны, при распаде великих империй и определении новой конфигурации границ. Сближение Баку и Анкары происходило на основе общей конкуренции в борьбе за пространство с армянами.
В период пребывания АзССР в составе Советского Союза говорить об этом уже не приходилось, и только при распаде СССР произошёл новый всплеск «братской любви».
Тогда же постепенно выстраивается и конструктивное взаимодействие России и Турции – с его взлётами и падениями.
И нет никакой исторической предопредёленности ни к особой дружбе между Анкарой и Баку, ни к «извечной вражде» с ними Москвы. То же относится к Еревану. Всё в настоящем и в доброй воле современников!
Сопровождавший Паскевича в походе на Эрзерум А. С. Пушкин писал:
«Подобно племени Батыя,
Изменит прадедам Кавказ,
Забудет алчной брани глас,
Оставит стрелы боевые.
К ущельям, где гнездились вы,
Подъедет путник без боязни,
И возвестят о вашей казни
Преданья темные молвы...»
(Окончание следует)
(1) Hugh Seton-Watson. Nations and States: An Enquiry Into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. Taylor & Francis, 1977
(2) Потто В. А. Кавказская война, Т. 4, Издательство «Кавказский край», г. Ставрополь, 1993 г.