Антон ВЕСЕЛОВ. В схватке за Сирию может победить Китай

В схватке за Сирию может победить Китай

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

Ближний Восток, как и другие стратегически важные регионы мира, находится в сфере постоянного внимания китайского руководства, которое не скрывает ни своих глобальных амбиций, ни готовности решительно отстаивать национальные интересы. К началу гражданской войны в Сирии Китай прочно занял положение главного торгового партнёра этой арабской республики, однако в КНР строят гораздо более масштабные планы и шаг за шагом их реализуют. 

В сирийских событиях Пекин занял позицию поддержки официального Дамаска, применяя при этом довольно широкий набор средств. Китай неоднократно использовал право вето при голосовании в Совете Безопасности ООН, блокируя проекты резолюций, направленные против сирийских властей. Россия и КНР солидарны и по ряду других важнейших вопросов, выступая за право Сирии на возврат оккупированных Израилем Голанских высот и критикуя американскую и турецкую поддержку антиправительственных формирований в Сирийской Арабской Республике. Наконец, в Пекине, как и в Москве, исходят из того, что радикальных исламских боевиков из числа граждан, соответственно, Китая и России лучше уничтожать в Сирии, не дожидаясь их возвращения на родину. Для Китая эта проблема весьма актуальна – среди членов террористических организаций, воюющих с правительственными силами в Сирии, есть и граждане КНР – этнические уйгуры. 

Уйгурский фактор является еще одной иллюстрацией того, насколько туго затянут сирийский узел. Уйгуры – тюркоязычный народ, исповедующий ислам суннитского толка и проживающий преимущественно в пределах Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая. В 1990-х годах здесь появились два движения – Всемирный уйгурский конгресс и Исламское движение Восточного Туркестана (ИДВТ), выступающие за независимость «Восточного Туркестана» (так они стали обозначать район своего проживания в Китае), отделение СУАР от КНР и провозглашение исламской республики. Примечательно, что штаб-квартира уйгурского конгресса находится в Нью-Йорке и активно используется западной пропагандой в критике Пекина «за нарушение прав человека и другие преступления тоталитарного режима», однако официально считается умеренной организацией. 

Что касается ИДВТ (это движение еще называют «Аль-Каидой в Китае»), то его члены выбрали путь террора. С начала 2015 года отряды уйгуров действуют в Сирии в составе «Джебхат Фатх аш-Шам» (осколок бывшей «Джебхат ан-Нусры», запрещённой в России). При этом попадают они в Сирию, по данным турецкого издания Today's Zaman, через турецкую территорию, причём при содействии тамошних спецслужб.

Кардинальные изменения, последовавшие на арене противоборства в Сирии после решительных действий России, побудили руководство КНР резко активизировать свои контакты с Дамаском. В течение 2017 года в Дамаске побывали несколько высокопоставленных делегаций из КНР, и это были не ознакомительные поездки – в большинстве случаев их результатом стало подписание соглашений и твёрдых контрактов. 

5 февраля 2017 года стороны заключили соглашение об оказании безвозмездной гуманитарной помощи «путём технико-экономического сотрудничества», в начале июля был подписан документ о создании индустриального парка и китайских инвестициях на сумму 2 млрд долл., которым предусматривается привлечение на сирийский рынок 150 китайских компаний и создание 40 тыс. рабочих мест. В августе 2017 года Дамаск посетила китайская военная делегация во главе с контр-адмиралом Гуань Ю Феем (начальник канцелярии по международному сотрудничеству центрального военного совета КНР). Гости были приняты главой Министерства обороны Сирии Фахдом Джасемом аль-Фрейджем, по итогам переговоров с китайской стороны было сделано следующее заявление: «У Китая и Сирии существуют устоявшиеся связи, китайские военные намерены и дальше укреплять сотрудничество и связи с военными Сирии». 

Доля боевой техники и вооружения китайского производства, имеющегося сегодня в сирийской армии, в настоящее время составляет около 15%, и Пекин намерен существенно её увеличить. В Сирии уже проходят «обкатку» различные китайские системы, включая новейшие образцы БПЛА, как разведывательные, так и ударные. Кроме того, развивается сотрудничество между спецслужбами двух стран: к примеру, китайцы оказывают помощь в оснащении и подготовке специальных снайперских подразделений, получая от сирийской стороны интересующую их информацию относительно уйгурских боевиков и по другим вопросам. 

Однако главным становится стратегический вопрос послевоенной реконструкции Сирии. Ещё 9 июля 2017 г. сирийский посол в Китае Имад Мустафа отметил, что «с точки зрения возможностей в инвестиционной и строительной сферах сирийское правительство будет отдавать приоритет китайским компаниям, и в Сирии ждут, что эти компании возьмут на себя большую роль в восстановлении страны после войны». В феврале 2018 посол КНР в Дамаске Ци Цяньцзинь заявил: «Китаю пришло время играть более активную роль в построении будущего этой страны».

Китай уже перечислил первые финансовые транши на восстановление госпиталей, на очереди – китайские инвестиции в развитие транспортной инфраструктуры, в сфере связи и телекоммуникаций, всего свыше 20 крупных проектов. Важнейшим из них, однако, станет восстановление нефтегазовой отрасли. Еще до войны Пекин вложил в этот сектор значительные средства – государственная Китайская национальная нефтегазовая корпорация (China National Petroleum Corporation, CNPC) владеет пакетами акций двух крупнейших сирийских нефтяных компаний-операторов на месторождении Хаян (провинция Хомс), контроль над которым был восстановлен в феврале 2017 года. Кроме того, остаётся в силе многомиллиардный контракт на исследование и разработку других месторождений.

Восстановление Сирии, пострадавшей от войны, обойдётся по меньшей мере в 150 млрд. долларов, однако сумма эта может возрасти и до 180 млрд. – такую оценку дал ещё в апреле 2016 г. глава Всемирного банка Джим Ен Ким. С учётом многочисленных рисков, затрудняющих реализацию проектов, реконструкция сирийской инфраструктуры представляет крайне сложную задачу, но в Пекине ясно обозначили свою готовность активно в ней участвовать.