После обострения конфликта в Керченском проливе украинский президент Порошенко ввёл запрет на въезд на Украину российских мужчин в возрасте до 60 лет. Чем это обернулось для простых людей, выяснила корреспондент известного немецкого журнала Der Spiegel, Кристина Хебель (Christina Hebel) – она побывала в приграничных районах Украины.
По её информации, теперь попасть на Украину стало практически невозможно не только мужчинам до 60 лет. Кристина Хебель рассказывает историю россиянки Анны: ей 71 год и она в третий раз пытается добраться до своей 80-летней двоюродной сестры в Харькове, к которой ездит каждый год в гости.
Украинская проводница поезда «Москва – Харьков» заявила, что «с русским паспортом никто не поедет». Поезд уехал с Курского вокзала Москвы без Анны. Однако она решила попытаться в четвёртый раз, который увенчался успехом.
Официально запрет распространяется только на российских мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Почему проводники отказываются пускать в поезд и российских женщин, никто не объясняет, отмечает Der Spiegel.
Анна объясняет это тем, что «наверху принимают решения, а внизу не знают, как их выполнять».
Белгород – последний российский город перед российско-украинской границей, до которой 40 километров. Здесь находится автобусная станция, откуда отправляются автобусы на Украину. Люди волнуются и переспрашивают у водителей автобусов – пустят ли их через границу.
Всем известны истории тех, кого не пустили. Это не только журналисты, которых опасаются на Украине. Не пускают и граждан России с официальными приглашениями, совсем пожилых людей и даже тех, кто едет на похороны к родственникам.
«Это гуманитарные обстоятельства, в которых принято делать исключения. Но, похоже, что во время обострения кризиса все правила перестают действовать, в лучшем случае они служат некими ориентирами. На деле всё решается в каждом отдельном случае, и это многих отпугивает. Хотя есть и позитивные исключения, например студентов харьковских институтов после многочасовых расспросов украинские пограничники всё-таки пропустили», – говорится в статье.
Большинство пассажиров автобуса – женщины, среди них много украинок с синими паспортами. 14 автобусов ежедневно отправляются из Белгорода в Харьков, но в этот день многие места в автобусах остались незанятыми. Тот, кому не очень надо, на Украину больше не ездит. Но пятидесятилетнему Олегу из Курска «очень надо». Он рассказывает корреспонденту Der Spiegel, что у его матери инсульт. Но он знает, что шансов перейти границу с его красным паспортом, у него практически нет.
То, что Порошенко теперь объявил военное положение, Олег считает запоздалым, но правильным решением. Но он в меньшинстве. Большинство же людей ругают украинского главу государства. По их мнению, он пытается набрать очки перед президентскими выборами в конце марта.
Кто же виноват? Многие только отмахиваются. Они видят лишь то, что влияет на их повседневную жизнь.
«Украинцы сошли с ума, они от нас отгораживаются», – говорит один из таксистов.
В Белгородской области проживает полтора миллиона жителей, более чем у половины из них есть родственники по ту сторону границы. Раньше жители области постоянно ездили в Харьков – и по магазинам походить, и просто отдохнуть, и в гости. И даже летали через Харьковский аэропорт – им так было удобно.
Теперь в аэропорту Харькова всё чаще не пропускают россиян.
«30-летний Артём прибыл вместе с женой из Египта, где они проводили отпуск. У них было приглашение от украинской тётушки. Жене разрешили въезд, а Артёму нет. Ему пришлось через Минск лететь в Москву, а оттуда в Белгород. Он провёл в пути целый день, истратил 23 тысячи рублей, то есть более 300 евро, что во многих российских регионах больше месячного оклада. С октября 2015 года украинские и российские авиакомпании больше не имеют права выполнять прямые рейсы между Украиной и Россией», – рассказывает Der Spiegel очередную историю.
Андрей Майсак, 37-летний юрист, специально переехал с семьей в одну из деревень под Белгородом. Его шестилетний сын Игорь – аутист. Каждые три месяца он должен проходить курс лечения. Семья переехала именно потому, что в соседнем Харькове есть специальная клиника. «Там очень хорошие врачи», – говорит Андрей.
Теперь с Игорем в клинику ездит жена. Он сам больше не рискует посещать Украину: «Кто знает, что ещё произойдёт? Что если меня там задержат? У меня же семья».
Издание отмечает, что по официальным данным, более одной тысяче россиян было отказано во въезде на Украину. Но эта цифра мало о чём говорит в ситуации, когда въехать пытаются лишь единицы. В этом году многие отказались от новогодних поездок на Украину.
27 декабря военное положение должно быть отменено. В то, что обстановка разрядится, мало кто верит.
Но всё же одна хорошая новость в этот день поступила. Анна сообщила по телефону, что у неё всё в порядке, после расспросов ей разрешили остаться в поезде. Ей в очередной раз удалось добраться до Харькова, на позитивной ноте заканчивает свой репортаж корреспондент Der Spiegel.
Можно порадоваться вместе с немецким журналом за Анну, которой удалось с четвёртой попытки прорваться к старенькой сестре. Но сколько других граждан России не смогли приехать навестить родных, может быть, в последний раз, не попали на похороны, не смогли поддержать больных родителей. Кого интересуют маленькие трагедии, которые разыгрываются каждый день по обе стороны российско-украинской границы? Уж точно, не Петра Алексеевича Порошенко.
Соб. корр. ФСК
