Какой сигнал хотел подать Эрдоган Западу своим визитом в Россию?

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

Свой первый зарубежный визит после неудавшейся попытки переворота в Турции президент Эрдоган совершил в Россию. Такой выбор турецкого президента, который 9 августа провел в Санкт-Петербурге переговоры с Владимиром Путиным, насторожил традиционных союзников Турции - США и НАТО. А еще накануне петербургской встречи Эрдоган заявил: «Это будет исторический визит, новое начало. На переговорах с моим другом Владимиром, я верю, будет открыта новая страница в двусторонних отношениях. Нашим странам предстоит многое сделать вместе». 

Турецкий президент дал серьезный повод Западу еще раз убедиться в том, что Россия и Турция намерены дорожить отношениями друг c другом. Обе страны принадлежат как Европе, так и Азии. Возможно, на Западе не зря опасаются, что это может стать основой для присоединения Анкары к выстраиваемому Кремлем евразийскому партнерству. Однако по итогам встречи 9 августа судить об этом сколько-нибудь уверенно нельзя. Нормализовать торговые отношения и поездки россиян в Турцию можно относительно быстро, но стать на путь стратегического сближения гораздо сложнее. 

Тем не менее западные эксперты задались вопросом, не окажутся ли в опасности после Санкт-Петербурга турецко-американские отношения. Чаще всего в данной связи упоминается возможная причастность Вашингтона к организации неудавшегося государственного переворота в Турции. Якобы главный оппонент Эрдогана - Фетхуллах Гюлен - давно сотрудничает с ЦРУ, которое и помогало его сторонникам попытаться устранить президента Турции. Эта версия не нашла подтверждения, но стала довольно распространённой. По меньшей мере в отношениях Вашингтона и Анкары наступило заметное охлаждение. 

Однако можно ли говорить о турецко-российском альянсе, построенном на недовольстве Эрдогана Соединёнными Штатами?

Здесь, скорее, напрашивается отрицательный ответ. Союзнические отношения Вашингтона и Анкары переживали и не такое:достаточно вспомнить вторжение на Кипр в 1974 году, отказ Турции предоставить свою территорию американским войскам для вторжения в Ирак в 2003-м, несогласие Анкары с нефтяным эмбарго против Ирана, поддержка американцами иракских курдов при Саддаме Хусейне или сегодня сирийских курдов. Проблемы были куда серьезнее, чем пикировка сторон по поводу Гюлена. 

Ситуативное недовольство турецкого руководства Западом – далеко не основание для союза между Анкарой и Москвой. Две страны находятся по разные стороны в сирийском конфликте, и позиция Турции не меняется. 

6 августа на вопрос корреспондента Le Monde в Стамбуле, может ли сближение с Россией изменить позицию Эрдогана в отношении Башара Асада, турецкий лидер ответил совершенно однозначно: «Он [Асад. – Н.Б.] должен уйти». 

Переговоры в Санкт-Петербурге не изменили эту позицию Эрдогана. Встреча президентов Турции и России лишь сняла напряжение в отношениях двух стран, вызванное уничтожением Турцией российского истребителя. Если вспомнить, что в течение нескольких недель до инцидента с Су-24 Турция не один раз протестовала против нарушения ее границ российскими бомбардировщиками и угрожала принять ответные меры, то вопрос о верности Эрдогана своим обещаниям нельзя считать закрытым и после Санкт-Петербурга. Конфликт Анкары с Москвой длился почти семь месяцев, а после извинения Эрдогана прошло слишком мало времени для того, чтобы Анкара смогла сознательно сделать поворот на 180 градусов. Тем более что от американского и натовского военного прикрытия Турция не отказывается, а претензии Эрдогана к Евросоюзу имеют больше показной характер и рассчитаны на очередные уступки европейцев.

Жесткая риторика Эрдогана в адрес США и ЕС не должна вводить в заблуждение. Президент Турции упрекает Европу в дискриминационном отношении к туркам. «Уже пятьдесят три года мы стоим у дверей Европы. Ответственен за это и виноват в этом только Евросоюз. Ни с кем другим, кроме Турции, так не обращаются», - говорит Эрдоган. Не устроило турецкого лидера и то, как отреагировал ЕС на попытку отстранения его от власти. «Лидеры западного мира довольствовались несколькими избитыми фразами об осуждении попытки переворота», - возмущается он. Удручает Эрдогана и американская реакция. Госсекретарь Джон Керри собирается в Анкару 24 августа, на что президент Турции говорит: «Поздно, слишком поздно… Их стратегический союзник сталкивается с попыткой переворота, а они ждут сорок пять дней, прежде чем нанести ему визит. Это нас оскорбляет».

Чего же добивается президент Эрдоган такой публичной критикой своих западных союзников?

Прежде всего, Турции нужно, чтобы в Европе и США прекратили критиковать принятые правительством Эрдогана репрессивные меры против политических противников. Это ничуть не предполагает пересмотр Анкарой отношений с Западом: наоборот, Эрдоган предлагает Соединённым Штатам и Евросоюзу исправлять отношения с Турцией. Попутно турецкий президент угрожает Европе отменой соглашения о миграции между Турцией и ЕС, требуя при этом скорого принятия решения о реализации безвизового режима для граждан Турции. Европа рискует навсегда остаться с беженцами, ибо Эрдоган поставил ультиматум: если требования Анкары не будут удовлетворены, возвращение беженцев в Турцию станет невозможным. 

В визите Эрдогана в Россию для встречи с президентом Путиным нетрудно заметить определенный элемент давления Анкары на Запад, желание подать сигнал о вероятном сближении с Кремлем. Вопрос, однако, в том, насколько западные политики верят в создание долговременного союза между Россией и Турцией. Свойственные политике Эрдогана непредсказуемые зигзаги к такой вере не располагают. 

От петербургской встречи ждали многого, не исключались приятные неожиданности, но обошлось без них. В ходе визита совместные документы не подписывались, главным итогом переговоров президентов стало восстановление экономических связей. Правда, и здесь не всё гладко. Если говорить о проекте «Турецкий поток», то Анкара до сих пор настаивает на варианте с одной трубой для внутреннего снабжения европейской части Турции. Объемы поставок порядка 15-17 млрд. кубометров в год, без перспектив выхода на энергетические рынки Южной Европы. Таким путём Турция хотела бы решить свои проблемы за счет «Газпрома»: навязать российской стороне затратный и невыгодный проект, избежав при этом конфликта с Евросоюзом, выступающим против «Турецкого потока». Что может принести такое обновление экономических отношений?

По Сирии, где две страны поддерживают противоборствующие силы, прорыва не случилось. Длительная пауза в постоянных контактах не могла не сказаться на тональности встречи. Было много учтивости, стремления обойти острые углы и не акцентировать внимание на расхождении позиций. Возможно, Турция снизит накал публичной критики в адрес президента Башара Асада, но согласиться с планом Москвы по урегулированию ситуации в Сирии она не готова. Да, отношения возобновляются, открывается, по словам Эрдогана, «новая эра турецко-российского сотрудничества», но Россия и Турция вступают в неё со старыми проблемами. Как сказал президент Путин, насущная задача – выйти на докризисный уровень двустороннего сотрудничества, однако ведь и на том уровне всё было не так просто.