Оршанская пропаганда Ватикана и современность

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

Власти Литвы второй год подряд инициируют на государственном уровне русофобские идеологические проекты, имеющие в том числе выраженный белорусский подтекст. 2014 год официально объявлен в Литве Годом Оршанской битвы в честь 500-летия «исторической победы Великого Княжества Литовского (ВКЛ)» над войсками Московской Руси… 

«Победа в битве под Оршей, добытая в защите территориальной целостности Литвы против значительной большей армии (почти в три раза) позволила Литве заключить перемирие, которое почти на 40 лет обеспечило мир в государстве», - говорится в пояснительном письме инициаторов проекта - группы литовских парламентариев. По поводу 500-летия Оршанской битвы принято постановление литовского сейма; правительство Литвы обязали этим постановлением подготовить программу торжеств, связанных с годовщиной битвы.

В Беларуси миф об Оршанской битве 1514 года стал одним из краеугольных камней явления, именуемого белорусским национализмом. За последнюю четверть века структура этого мифа-вируса практически не претерпела изменений. Вот основные его составляющие:

- великий князь Московский Василий III во главе огромного 80-тысячного войска «вторгся на белорусские земли», собираясь их завоевать;

- встретившая их «белорусская» армия была в несколько раз меньше московской – 30.000 человек;

- победителем «московских завоевателей» стал «белорус» князь Константин Острожский (уроженец Украины);

- происшедшая 500 лет назад битва является «выдающимся» событием для нынешней Республики Беларусь.

Теперь обратимся к фактам. 

Легенду о беспримерном «оршанском триумфе» начал создавать польский король и великий князь литовский Сигизмунд I, рассылая послания к папе Льву X, венгерскому королю Владиславу, венецианскому дожу Вавжинцу Лауредано, воеводе Трансильвании Яну Заполи и ряду других монархов и сановников своего времени.

Широко разрекламированная в Европе XVI-XVII веков победа польского в большинстве своём войска над «еретиками и схизматиками московитами» была на самом деле лишь периферийной победой в проигранной поляками войне за Смоленск. Ретушировать это поражение и выпятить участие в битве на стороне поляков князя Острожского, православного по вероисповеданию, было хорошо рассчитанным пропагандистским ходом Ватикана. 

Рим по-иезуитски затушевал и роль командующего – коронного гетмана Яна Свирщевского, и участие в битве польских войск и артиллерии, решивших исход схватки, выдвинув на первый план литовского гетмана, князя Острожского – командира собранного под угрозой конфискации имений и имущества шляхетского ополчения ВКЛ. 

Ватикан был крайне заинтересован не только в том, чтобы поднять авторитет правителей будущей Речи Посполитой, проигравшей вместе со Смоленском войну за духовное главенство в славянском мире Русской державе, но и в том, чтобы замолчать это поражение. Что же касается самой битвы, то: 

1) в ней принимали участие приблизительно равные по численности войска. Армия польского короля и великого князя литовского Сигизмунда состояла в большинстве из поляков (свыше 56%) и западноевропейских наемников, которыми командовал Войцех Самполиньский. Эта армия была вооружена новейшим на то время огнестрельным оружием и артиллерией. Русские полки были вооружены хуже. В их составе воевало больше выходцев из Литовской Руси (православные Смоленщина и близлежащие княжества Белой Руси), чем на другой стороне;

2) поражение потерпело не войско Московской Руси, а лишь его часть – два из четырёх полков лёгкой кавалерии, прикрывавших Смоленск с запада. Оба воеводы Челяднин и Булгаков-Голица не желали подчиняться друг другу и к тому же были преданы воеводой третьего полка Глинским, стравившим их в намерении перебежать к Сигизмунду и, «подведя на погибель» русские полки, заслужить прощение короля, от которого он ранее перебежал к Василию III;

3) большинство пишущих об Оршанской битве старательно замалчивают потери королевского войска, в котором после «блистательной победы» осталось около 6 тыс. человек (потери от 50 до 85%), дошедших от Орши к стенам Смоленска, где они были разбиты, потеряли еще часть людей и весь обоз. В итоге условия мира диктовал не «победитель» Сигизмунд, а «побежденный» московский князь Василий, чьи основные силы стояли в Смоленске. Здесь же находились русская артиллерия и лучший московский воевода Даниил Щеня, потомок великого князя литовского Гедемина, в свое время разбивший и взявший в плен под Ведрошью гетмана литовского Константина Острожского – потомка Рюрика, служившего полякам;

4) польский король и великий князь литовский Сигизмунд выиграл битву под Оршей, но проиграл всю военную кампанию 1514 года, а затем и войну 1512-1522 гг. Война велась из-за взятия Смоленска Василием III, сумевшим, невзирая на предательство Глинского и татарские вторжения с юга и востока, удержать этот «ключ-город» (летописный термин) к землям Московской Руси. Спас Сигизмунда крымский хан, опиравшийся на золото Ватикана и Османскую Порту. Он же при поддержке казанского и астраханского сородичей вынудил Москву заключить мир с польским королем. 

Все эти факты и должна была заглушить оршанская пропаганда.

С некоторых пор пасквили, направленные на разжигание национальной розни и превратившие созданный в Ватикане и средневековой Польше миф о битве под Оршей в нечто значимое, появились и на белорусской земле. Этим умело пользуются не только в Варшаве, но и в Вильнюсе, где провозгласили 2014 год годом «триумфа» средневекового польского короля.

По словам польского историка и дипломата Иеронима Граля, именно оршанская пропаганда Ватикана во многом способствовала созданию в Европе нелестного образа «москаля» и дала импульс развитию русофобских представлений о «восточной угрозе». Особенно сильное влияние оказала эта пропаганда на польское общество. Пересказ оршанской победы был широко распространен чуть ли не во всей польской историографии ХVI – начала ХVII вв.: выпущенные краковскими типографиями труды Анджея Кшицкого, Кшиштофа Сухтена, Валентого Экка и Яна Дантишка; «Панегирик» Бернарда Ваповского, «Ода на триумф...» Транквилла Андроника, «Еоиграмат» папского легата в Польше Якова Пизона, гимн Каспара Велиуса «Во славу короля Сигизмунда»; работы Мартина Бельского, Экта Дециуша, Станислава Ожеховского, Кшиштофа Варшевицкого; напечатанные в Риме, Кракове и Нюрнберге пропагандистские брошюры и листовки на латинском и немецком языках, ставшие первыми материалами такого типа, использованными польской дипслужбой и т.д. и т.п. 

Князь Острожский за участие в победе над его православными единоверцами получил монаршую жалованную грамоту на возведение двух каменных православных церквей в столице ВКЛ Вильнюсе. Нельзя не согласиться с польским ученым, который пишет, что этот акт по задумке королевского двора должен был «доказать единство приверженцев православия и католицизма в борьбе с общим врагом». 

В роли «общего врага» для православного населения Белой Руси и Украины польские короли и литовские князья хотели видеть «московитов», стремясь уже одним этим обозначением жителей северо-востока возрождавшейся Руси вбить клин между своими православными подданными («настоящими русскими») и их единокровными братьями по вере («азиатами из Московии»). Поэтому гетман Константин Острожский и получил в среде краковских гуманистов прозвище «Сципион Русский».

Оршанская пропаганда пережила ренессанс в Смутное время, когда поляки вновь осадили Смоленск и даже оказались в Москве. После их разгрома и изгнания народным ополчением тема «великого триумфа под Оршей» сделалась на Западе еще более востребованной: понадобилось как-то затушевать позор поражения, нанесенного гордой шляхте «мужиками-лапотниками», взбодрить собственное воинство, разложившееся во время грабежей в Москве и попугать Запад «угрозой с Востока», которой-де может противостоять только «черноморско-балтийский кордон» Речи Посполитой из Польши, Литвы и вассальных им территорий.