Ирак: кому в итоге достанется нефть?

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
«Не будь здесь нефти, не знали бы мы горя…»
Шейх племени аль-Байяти, провинция Басра 

То, что гигантские запасы качественной и залегающей сравнительно неглубоко, а потому выгодной для добычи и транспортировки нефти явились одной из главных причин американского вторжения в Ирак, сегодня понятно всем. Не совсем ясно, однако, каким образом закончится передел иракского нефтегазового рынка. Сейчас этот процесс набирает обороты. 

Если после «освобождения» Ирака в 2003 году в страну устремились практически все ведущие нефтяные компании мира в стремлении поучаствовать в дележе пирога, то последующие события показали, насколько непросто вести бизнес в государстве, где перечень серьёзных – и не решённых – проблем может занять не одну страницу мелким шрифтом. В 2009 году в результате серии тендеров на право разработки месторождений в числе победителей оказались около десятка компаний из разных стран мира, но сейчас некоторые из них уже покинули Ирак, а оставшиеся испытывают большие сложности.

Обстановку в Ираке в последние годы можно охарактеризовать одной фразой – стабильная нестабильность. Большую озабоченность вызывают постоянно меняющиеся в Багдаде правила игры, коррупция, жадная бюрократия,  но самой острой остаётся проблема обеспечения безопасности. Согласно международному праву, функцию обеспечения безопасности обязана выполнять принимающая сторона. В составе МВД Ирака существует главное управление по охране объектов, имеются многочисленные части и подразделения охраны объектов нефтегазовой отрасли, но с точки зрения эффективности их деятельность не выдерживает никакой критики. В этих условиях иностранные компании вынуждены прибегать к помощи частных охранных предприятий (ЧОП), которых к 2010 году в Ираке было уже свыше 300 (!). В Багдаде, однако, со временем решили, что грех упускать такие огромные деньги и с выводом оккупационных войск началась кампания по выдавливанию иностранных ЧОП, сокращению их количества, а затем – по замене их на местные. В настоящее время в стране действуют несколько десятков ЧОП, которые конкурируют между собой за право «охранять клиентов», не гнушаясь никакими средствами, включая подрывы и обстрелы машин «коллег по бизнесу», поскольку многие из этих фирм принадлежат враждующим политическим, а то и просто организованным преступным группировкам.   

В начале 2014 года ангольская компания Sonangol, получившая 75% в контракте на разработку месторождений Кайяра и Ниджма в провинции Нейнава, заявила о том, что из-за инцидентов в сфере безопасности вынуждена отказаться от дальнейшей работы в Ираке. Указанные места, расположенные близ города Мосул, вскоре были захвачены боевиками запрещённого в России террористического «Исламского государства» (ИГ). За ними последовали и многие другие месторождения в провинциях Салах эд-Дин, Дияла и Таамим (Киркук), откуда иракские силовики бежали, не оказав исламистам практически никакого сопротивления. Среди разбежавшихся была и дивизия (!) охраны нефтяных объектов, дислоцированная в районе города Тикрит, в результате чего в руках ИГ оказался крупнейший в Ираке НПЗ в Бейджи, а также большой участок стратегического экспортного нефтепровода. Сегодня эти объекты освобождены, но в результате боёв почти полностью разрушены.

Основные запасы углеводородов в Ираке (свыше 80%) расположены на юге страны, который, по уверениям Багдада, является безопасным и где иностранные компании работают спокойно.  Однако так ли это? Вряд ли можно назвать нормальной обстановку, когда иностранным сотрудникам разрешено передвигаться только в колонне бронированных автомашин в сопровождении автоматчиков, а посёлки нефтяников выглядят как зоны особого режима – со сплошными бетонными заборами, заграждениями, колючей проволокой и вышками с вооружённой охраной. Впрочем, и это не спасает: отмечены десятки инцидентов с применением огнестрельного оружия, блокады объектов местным населением и даже нападения на лагеря нефтяных компаний и/или их подрядчиков, сопровождавшиеся погромами. Среди пострадавших – лагерь малайзийской компании Petronas в провинции Зи-Кар, объекты подрядных организаций практически всех иностранных компаний-операторов, включая "Лукойл", в провинции Басра. Неудивительно, что ещё в 2012 году руководство норвежской компании Statoil, оценив риски, приняло решение выйти из совместного с "Лукойлом" проекта на месторождении «Западная Курна-2» (ЗК-2). "Лукойл"  же решил остаться, на чём стоит остановиться чуть подробнее.

Первый контракт по ЗК-2 эта международная компания с российским участием заключила ещё с правительством Саддама Хусейна в 1997 году, но из-за последовавших затем санкций ООН работы так и не начались, а в 2008 году иракская сторона и вовсе аннулировала соглашение. В ходе серии тендеров в 2009 году "Лукойл" претендовал на месторождение «Западная Курна-1», гораздо более привлекательное со многих точек зрения, однако проиграл консорциуму в составе американской ExxonMobil, англо-голландской Royal Dutch Shell и иракской South oil company. В итоге "Лукойл" довольствовался так называемым сервисно-операционным проектом на ЗК-2, при этом партнёром от иракской стороны почему-то выступила North Oil company со штаб-квартирой в Киркуке, хотя в процессе всей дальнейшей операционной деятельности дела пришлось вести с South Oil company (Басра). По условиям контракта оператор должен был получить от иракских властей вознаграждение в размере 1,15 доллара за каждый добытый баррель, но только после выхода на максимальный уровень добычи. Это самый низкий уровень возмещения среди всех иностранных операторов в Ираке – для сравнения: согласованный уровень выплат упомянутой ангольской Sonangol на двух сравнительно мелких месторождениях составлял соответственно 5 и 6 долларов. Российский «Газпром», разрабатывающий месторождение Бадра (провинция Васит) совместно с корейской Kogas, малайзийской Petronas и турецкой TPAO, получает вознаграждение в размере 5,5 доллара за баррель.

В январе 2013 года "Лукойл" подписал дополнительное соглашение к контракту, в котором были зафиксированы целевой уровень добычи по проекту (1,2 млн баррелей нефти в сутки в течение 19,5 года) и продление общего срока действия контракта до 25 лет с возможностью пролонгации ещё на 5 лет. Несмотря на значительные инвестиции "Лукойла" (свыше 4 млрд долларов), задача оказалась практически невыполнимой, и значительная часть вины за это лежит на иракской стороне. Контрактная территория была сильно загрязнённой взрывоопасными предметами (остались со времен ирано-иракской и двух войн в Заливе), а одной из главных причин невыполнимости задачи явилось то, что, согласно сервисному контракту, месторождение должно было быть свободным от претензий третьих лиц. На деле же там оказались десятки малых населённых пунктов и десятки тысяч местных жителей. По местным обычаям они вооружены и не высказывают ни почтения к федеральным властям, ни радости по поводу появления иностранных компаний. Нередко для сопровождения колонн или обеспечения доступа к местам работ привлекались даже армейские силы. 

(Окончание следует)

Оцените статью
0.0
telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться