Крым и Севастополь, путь домой: 23 февраля – день цивилизационного выбора

Крым и Севастополь, путь домой: 23 февраля – день цивилизационного выбора

Тот момент в жизни, который невозможно повторить

10 лет назад, 23 февраля 2014 года, севастопольцы вышли на площадь Нахимова. Я был одним из этих 30 тысяч человек. От тех, кто рвался на площадь Независимости в Киеве, их отличало то, что севастопольцы не требовали никого наказывать, атаковать, убивать. Агрессии не было. Севастопольцы, а ещё массово вышли люди в Керчи, оказались на площади Нахимова, по сути, ради одного: чтобы лично засвидетельствовать выбитое на скрижалях истории – Севастополь и Крым должны быть в России. Мы повторяли это на протяжении десятилетий. Многие отдали за это жизни. И вот пришло время заявить это максимально чётко и громко.

Это был тот момент в жизни, который невозможно повторить. Собственно, если философствовать, то в высшем смысле лишь такой момент и можно назвать жизнью. Люди стекались к площади Нахимова со всех сторон – очень разные люди. Казалось, вышли даже те, кто ранее предпочитал не появляться дальше своего двора. А на смену тем, кто стоял у Графской пристани, готовы были прийти другие. Просто все бы желающие в тот момент на площади Нахимова банально не поместились бы. И так люди толпились на Матросском бульваре, у памятника Казарскому, на улице Ленина. 

На самом деле, неважно, как всё сложилось после. В тот момент мы все жили. Именно так – мы все чувствовали себя максимально живыми. Казалось, к уху приложили гигантскую раковину истории – и в ней мы слышали звук того, как сдвигаются тектонические плиты истории. Слушали, внимали, а главное, хотели действовать. Да, в тот день, в те дни мы жили по-настоящему. Никто никогда больше не сможет повторить это. Сейчас та энергия – пассионарная, кипучая и вместе с тем созидающая – потонула в море бюрократического официоза, сухого, как стариковская пятка. Более того, судя по тому, что написали о 23 февраля в 10-летнюю годовщину многие так и не поняли, что произошло.

Так, а что же на самом деле произошло? Отвечаю. Впервые в новейшей истории России, а может быть, и за прошедший век люди чётко дали понять, ясно артикулировали, что хотят быть с Россией, быть русскими, несмотря ни на что, несмотря ни на какие препоны. И это произошло в тот миг, в тот час, когда, казалось бы, весь мир – от Гвинеи до Колумбии – мечтал жить с Западом и в Западе, жить теми ценностями и теми установками. Мир грезил западной стилистикой, западной атмосферой и западными смыслами. Казалось, всё было порабощено и сломлено – и пространство смыслов, идей, ценностей выжжено, но тут в дверь истории, тяжёлую, кованую, почти всегда неподвижную, стальными кулачищами постучали севастопольцы…

Больше полутора века назад мир уже менялся здесь – в Крыму и Севастополе. Именно тогда, во время Крымской войны, сложилось то, что мы сейчас называем коллективным Западом в его блоковом понимании. Об этом, впрочем, я напишу позднее. Крымская война в целом стала точкой отсчёта нового мира: неимоверно много революционных изменений произошло тогда и в информационной сфере, и в военном деле, и в науке, и в медицине, и в культуре, и даже в моде. Два человека в России тогда почувствовали появление этого коллективного Запада – Данилевский и Чаадаев. Но вот мнения их, впечатления были разными. 

В отличие от Чаадаева Данилевский видел в появлении коллективного Запада мощнейшую угрозу для России, которая нависнет над русскими на долгие столетия вперёд. В своей работе «Россия и Европа» Николай Яковлевич постановил именно цивилизационные противоречия, лежащие между русскими и западными. Позднее это подтвердят и Шпенглер, и Тойнби, и Хантингтон. Данилевский же пророчески напишет, что попытка подчинить Россию в первую очередь будет осуществляться через культурную оккупацию, через подмену ценностей, смыслов.

Спустя 150 лет после такого откровения случилась Русская весна: Крым и Севастополь вернулись в Россию. Однако они не только вернулись, но и вернули самой России мощнейший импульс, колоссальный патриотический заряд, потому что показали и доказали: цивилизационная битва во всех её составляющих (культурной, религиозной, геополитической и др.) не проиграна – она только начата. Тогда Россия, действительно, проснулась и очистилась, пусть и не в полной мере, от той гнуси самобичевания и саморазложения, от того «покаянного» (речь тут о ложном покаянии, конечно же) вируса, которым её заразили в 80-х, а возможно, и ранее. 

Да, тот заряд так и не был достойно усилен. Да, многое могло, а на мой взгляд, и должно было сложиться иначе. Однако движение началось, и это 23 февраля 2014 года стало точкой отсчёта. Ничего важнее не случалось в новейшей российской истории. И теперь нам необходимо учиться развивать успех, пусть и прошло уже, казалось бы, 10 лет. Однако для истории, тем более столь колоссальной страны, государственности как Россия, такой временной срок – это ничто. Время бросает новые вызовы, и мы обязаны отвечать им. Те же февральские и мартовские дни 2014 года для их очевидцев, для их участников остаются одними из самых ярких мгновений в жизни. Тем, что зажглось и отныне будет сиять вечно в душе каждого подлинно русского человека. 

Оцените статью
4.8
telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться