Недавно в Мюнхене прошел форум иранских оппозиционеров. Так называемый Съезд национального сотрудничества, организованный наследным принцем Резой Пехлеви (сын Мохаммеда Резы Пехлеви, свергнутого шаха Ирана), собрал более 500 иранцев, проживающих за границей. Это была вторая попытка Резы Пехлеви привлечь внимание к иранским диссидентам, используя Германию как площадку. В феврале он пытался организовать их участие в Мюнхенской конференции по безопасности, но его предложение отклонили организаторы. И на этот раз он не попал в центр внимания мировых СМИ. Освещение так называемого «съезда» ограничилось, по сути, израильскими изданиями.
Игнорирование иранской оппозиции объясняется осознанием того, что связанные с ней движения не играют существенной роли, а такие фигуры, как Реза Пехлеви, потеряли своё политическое влияние. Однако проблемы, связанные с изменением политического строя в Иране, которые активно обсуждались во время 12-дневной войны, вероятно, сохранят свою актуальность. Исламская Республика, несомненно, находится в состоянии потрясения, и теперь важно понять: какие оппозиционные силы действуют в стране и за рубежом, насколько они организованы и смогут ли они объединиться, чтобы повлиять на ход событий?
Реза Пехлеви, долгие годы живший в США, верит, что, заручившись поддержкой своих сторонников и при смене режима, сможет вернуться в Иран как монарх. Однако его влияние среди оппозиции как внутри страны, так и за её пределами минимально. Многие оппозиционные группы считают его слабой фигурой, убеждены, что ни он, ни его сторонники не способны изменить ситуацию в Тегеране.
Тем не менее премьер-министр Израиля Нетаньяху открыто поддерживает клан Пехлеви, и они, в свою очередь, одобрили нападение Израиля. Атаки Израиля на Иран указывают на намерение премьер-министра Биньямина Нетаньяху подорвать иранские ядерные объекты и замедлить развитие их военной программы. Однако он также открыто заявил, что война с Ираном может привести к смене режима в Исламской Республике. Не секрет, что Израиль уже давно желает падения нынешнего правительства Ирана.
Этот клан также близок к американцам, во многом благодаря тому, что Реза живет там и активно лоббирует среди политиков и конгрессменов. Большинство иранской диаспоры состоит из семей, эмигрировавших после свержения шаха, так или иначе связанных с монархией, поэтому неудивительно, что Пехлеви пользуется определенной поддержкой среди них. Хотя он продолжает выступать за международное давление на иранское правительство, его влияние остается ограниченным, а его роль в политическом будущем Ирана не просматривается.
Его руководство – это лишь иллюзия, а его идеи – несбыточные фантазии. В Мюнхене он объявил о создании двух органов: консультативного и исполнительного советов. Эти структуры займутся организацией борьбы и будут управлять переходным периодом в качестве временного правительства. Принц также представил свои планы на первые 100 дней после свержения режима аятолл. Он обещает добиться всего этого, опираясь на представителей различных этнических групп, религиозных меньшинств, республиканцев, монархистов, ЛГБТ-сообщество, бывших политзаключённых, родственников казнённых, левых, либералов, социал-демократов и т. д. Понятно, что никто из них не оказывает значительного влияния за пределами своего узкого круга.
Всё хорошо, что хорошо кончается: делегаты съезда поднялись на сцену, чтобы исполнить песню «Эй Иран» вместе с принцем. Можно ли теперь считать Мюнхен, в отличие от прежних встреч иранских оппозиционеров, местом, где рухнул исламский режим? В любой ситуации возвращение Реза Пехлеви к власти в Иране кажется невероятным.
Наряду с Резой Пехлеви чаще всего попадает в заголовки международных новостей Марьям Раджави, глава Организации моджахедов иранского народа (ОМИН), и связанного с ней Национального совета сопротивления Ирана (НССИ). ОМИН была самой активной и агрессивной силой против Исламской Республики в начале 1980-х, прежде чем её разгромили и вынудили бежать в Ирак. У них давние связи с Израилем, и они тоже стремятся к власти. Однако иранцы всех слоёв общества презирают их за поддержку режима Саддама Хусейна во время войны с Ираном. Сегодня их лидерам уже за 60-70 лет, они живут в изгнании и не влияют на внутреннюю политику страны. Как политическая оппозиция, они утратили влияние.
На основе ОМИН создан НССИ. Это политическая коалиция, действующая из Франции, Албании и США. Первая администрация Трампа, особенно при Джоне Болтоне, поддерживала с ними контакты. Известные американские политики участвовали в их мероприятиях. Однако моджахеды малопопулярны в Иране, у них нет организованной поддержки. Сейчас их роль сводится к сотрудничеству с западными спецслужбами, сбору информации и распространению новостей, подрывающих доверие к иранскому режиму.
Хотя и Пехлеви, и Раджави заявляют о наличии сторонников в Иране, режим не рассматривает их в качестве серьезной угрозы. Определенные опасения вызывают ряд других диссидентских групп, базирующихся внутри страны, которые ведут собственные антиправительственные кампании, как гражданские, так и военные. К ним относятся ополчения, созданные среди неперсидских этнических групп, таких как арабы, белуджи и курды, которые стремятся к большей децентрализации власти, а в некоторых случаях и к полной независимости.
Курды составляют около 10% населения Ирана, что примерно 8–12 млн человек. Большинство из них сунниты, в то время как большинство иранцев — шииты. У Ирана, как и у других стран со значительным курдским населением, непростая история взаимоотношений с этим меньшинством. Некоторые курды обвиняют власти в вековом ущемлении своих прав, другие используют силу, чтобы противостоять правительству.
Курдская оппозиция действует в Иране в подпольных условиях, а также имеет ряд вооруженных группировок в Ираке. Помимо Демократической партии Иранского Курдистана (ДПК), в Иране существуют и другие курдские диссидентские движения, включая Партию свободной жизни Курдистана (ПСЖК), Партию свободы Курдистана (ПАК) и Партию Иранского Курдистана «Комала», которая, в свою очередь, раскололась на несколько фракций. Иранские курдские ополченцы также время от времени воевали друг с другом. В недавнем интервью журналу Newsweek генеральный секретарь «Комалы» Абдулла Мохтади заявил, что его группа отказалась от использования вооруженных средств для свержения правительства Ирана, хотя он и призвал США и Израиль оказать большую поддержку иранским диссидентским группам. С начала операции Израиля многие лидеры курдской оппозиции выступили с заявлениями, призывая к общенациональному восстанию с целью свержения режима или его ослабления.
Курдские группировки давно стремятся к тесному сотрудничеству с США. Вашингтон поддерживает курдские силы, помогая им создавать автономные регионы в Ираке и Сирии. Израиль тоже заинтересован в привлечении курдов на свою сторону. В период войны внимание властей было приковано к вероятности внутренних волнений в районах, населённых курдами, в местах их компактного проживания были размещены дополнительные силы.
С другой стороны, арабы в подавляющем большинстве не поддерживают сепаратистские движения, а одна из арабских террористических группировок была уничтожена. Что касается белуджей, то в последнее время в Иранском Белуджистане не было политических протестов, но напряжённость в этом регионе создаёт исламистская группировка «Джейш аль-Адл», базирующаяся в Пакистане. Она обладает мощным террористическим потенциалом и тесно сотрудничает с ЦРУ и МОССАД. Однако у неё нет достаточно сил, чтобы что-то изменить. Поэтому, если США и Израиль захотят воспользоваться этническим разнообразием Ирана, то их целью будут курды.
Израиль успешно проникал в Иран для сбора разведданных и проведения диверсий. В недавнем конфликте израильские спецслужбы показали умение создавать агентурные сети и организовывать масштабные атаки на иранской территории. Есть доказательства, что израильские ракеты собирали и размещали внутри страны, а в Тегеране обнаружили тысячи миниатюрных ударных беспилотников. В результате атак были уничтожены ведущие генералы и ученые-атомщики в их домах. Также были поражены ракетные пусковые установки и системы ПВО, а верховный лидер Ирана был вынужден скрываться.
Тем не менее во время вооружённого конфликта система управления Ирана проявила свою прочность, опровергнув сомнения скептиков. Вакантные должности в государственных структурах были быстро заполнены, военное командование усилилось и организованного сопротивления, которое могло бы воспользоваться ситуацией, не возникло. Это вновь показало, что в правящих кругах обсуждаются только изменения в Исламской Республике, но не демонтаж существующей системы управления государством.
Остается только ждать, будет ли соблюдаться режим прекращения огня между Ираном и Израилем. В любом случае мы не увидели конца тайным операциям Израиля. Несмотря на огромное давление, крах режима Ирана не предвидится. Он по-прежнему контролирует вооружённые силы и средства массовой информации. Власть держится не на общественном одобрении, а на прочном институциональном фундаменте.
