В Нью-Дели ожидают скорый визит главы российского государства, сообщил 7 августа побывавший в Москве советник премьер-министра Нарендры Моди по национальной безопасности Аджит Кумар Довал: «Сейчас мы установили очень хорошие отношения, которые очень ценим, стратегическое партнерство между нашими странами. Мы взаимодействуем на высоком уровне… Мы были рады узнать о визите президента Путина, намечающемся в конце августа, в нашу страну». Высокий представитель Индии, тепло принятый секретарём Совета безопасности Сергеем Шойгу и Президентом Владимиром Путиным, надеется, что встреча позволит найти новые направления для развития.
Иным важным событием в российско-индийских отношениях стало известие о том, что российскому бизнесу предложили открывать депозиты в рупиях, сообщали «Ведомости» со ссылкой на источники. В частности, речь шла о запуске ВТБ нового финансового инструмента для участников международной торговли. За первое полугодие 2025 года количество счетов клиентов в индийских рупиях увеличилось на 36% по сравнению с концом 2024 года. Растёт и число контрактов с партнёрами из Индии, поставленных на учёт в ВТБ, рассказала его старший вице-президент Копытова.
В этом контексте особое значение приобретает международно-политический фон укрепления российско-индийских связей. Возвращение в Белый дом Дональда Трампа явно не ознаменовало прорыва в американо-индийских контактах. Не прошло и года, как хозяин Белого дома стал всерьез угрожать Нью-Дели, применяя инструменты тарифной политики на индийскую экономику.
Кроме того, в индийских СМИ заметен устойчивый тренд на антиамериканизм в результате занятой Вашингтоном и Лондоном позиции по недавнему обострению индо-пакистанского конфликта. Неудивительно в этой связи, что Индия пересматривает планы закупок у Соединённых Штатов вооружений, в том числе бронемашин Stryker, ПТРК Javelin и шести самолетов-разведчиков Boeing P8I на сумму 3,6 млрд долл., а министр обороны отменил визит в США.
Разумеется, индийскую сторону беспокоят не только сиюминутные истерики коллективного Запада относительно взаимовыгодных связей с Россией, но и другое. Президент США уже неоднократно угрожал переговорами о возможном повышении ввозных пошлин для стран БРИКС. По мнению Трампа, участники БРИКС действуют против американского доллара и стремятся лишить его статуса мировой резервной валюты.
Попутно заметим, что сообщения о прекращении индийскими государственными нефтеперерабатывающими заводами закупки российской нефти не подтвердились и, судя по всему, оказались очередным банальным фейком. Фактически США противопоставили себя крупнейшей державе Южной Азии, грубо вмешавшись во внутреннюю политику суверенного государства. Под угрозу и на карту были поставлены возможности Индии для обеспечения своей энергетической безопасности, да и способность руководства этой страны принимать самостоятельные решения в сфере внешнеэкономической политики, отвечающие национальным интересам.
Между тем, похоже, США забыли, что давно не располагают моральным правом диктовать кому-либо правила игры, в особенности в ситуации, при которой сам Вашингтон благополучно продолжает импортировать сырьё там, где ему это необходимо, в том числе из Индии.
Несмотря на всю остроту противостояния России и коллективного Запада, в Нью-Дели сделали акцент на развитие связей с Москвой. Симптоматично, что, по данным Bloomberg, Россия снизила цену на нефть для Индии из-за санкций. Так, в индийских портах российское черное золото марки URALS торгуется примерно на пять долларов дешевле по отношению к бенчмарку Dated Brent, хотя ещё несколько недель назад цены были почти одинаковы.
Разумеется, сводить стратегический выбор южноазиатской державы в пользу России исключительно к жажде наживы или экономическим соображениям было бы недальновидно. И здесь имеет смысл вспомнить о важных международных характеристиках Индии, во многом определяющих её внешнеполитический курс.
Напомним, наряду с Югославией и Египтом Индия выступила одним из лидеров Движения неприсоединения, продвигавшего идею развития государств без вступления какие-либо военно-политические блоки, включая НАТО. В этом смысле политическое наследие Нью-Дели никак не располагает к какой-либо внутриблоковой дисциплине. В отличие от теряющего популярность «Индийского национального конгресса», одержавшей в 2024 году очередную победу Bharatiya Janata Party свойственна жёсткая национально-консервативная и религиозная риторика, отнюдь не противоречащая курсу на экономическую модернизацию и активную роль в динамично меняющемся мире. Вне зависимости от сложных внутриполитических раскладов и острого межпартийного соперничества Индия традиционно выступает классическим представителем постколониального развивающегося мира или, если угодно, знаменосцем третьего мира.
Индия выступает в роли великой державы с некоторыми важными оговорками. С одной стороны, она действительно соответствует четырём известным международным критериям великодержавности. Во-первых, она способна оказывать существенное влияние на глобальную архитектуру международных отношений при независимом внешнеполитическом курсе от других великих держав. В этой связи можно вспомнить хотя бы визит премьер-министра Нарендры Моди летом 2024 в Москву на фоне раздуваемой коллективным Западом антироссийской истерии.
Во-вторых, Нью-Дели обладает возможностями для достижения собственных интересов на мировой арене. Речь идет о значительной территории и населении, природных ресурсах, военном, технологическом, экономическом, человеческом и культурном потенциале.
В-третьих, индийский истеблишмент не просто обладает вышеперечисленными атрибутами, но и осознает свою особую роль в мире и умеет мыслить глобально, опираясь на длинную историческую традицию активного участия в мировой политике. Преисполненные колониального подобострастия политики, полагающие реальным центром принятия решений скорее Лондон, быстро и уверенно маргинализируются.
И наконец заключительное: Индия в целом признается со стороны других участников международных отношений великой державой. Точнее было бы сказать, что она является «великой державой завтрашнего и послезавтрашнего дня». Да, она входит в такие важные международные структуры как «Большая двадцатка», БРИКС, входит в космический и ядерный клубы, однако есть и ещё один немаловажный нюанс.
Дело в том, что лишь те страны уже обладают стабильным или постоянным великодержавным статусом, которые выполняют роль не только региональной державы и доминируют в отдельной региональной подсистеме международных отношений. Но при этом большая мудрость индийских политиков в осознании ими того факта, что без поддержки со стороны России и других государств, уважающих национальный суверенитет, получение Индией статуса настоящей великой державы едва ли возможно.
Другой мудростью Индии стала ее прозорливость в том, что касается трансграничных объединений наподобие БРИКС и ШОС. В июне Китай посетил советник по национальной безопасности Индии, а в июле – министр иностранных дел. Премьер-министр Нарендра Моди посетит саммит ШОС 31 августа в Тяньцзине, что, по информации местных СМИ, станет «очередным признаком дипломатического потепления в отношениях с Пекином на фоне роста напряжённости в отношениях с Соединёнными Штатами». Расхождение между США и Индией носит структурный характер, полагает директор Центра по изучению Южной Азии и профессор Центра американских исследований Фуданьского университета Чжан Цзядун: США стремятся выстраивать иерархическую модель союзов, ожидая полного согласования позиции с Вашингтоном. Нью-Дели же настаивает на стратегической автономии, стремясь сохранить связи с Западом, поддерживать отношения с Россией и претендовать на лидерство в Глобальном Юге, что воспринимается в США как неудобный фактор. Хотя текущий конфликт и не приведёт к разрыву стратегического взаимодействия между Вашингтоном и Нью-Дели, но он станет серьёзным ударом по изрядно романтизированной идее американо-индийского сближения, ещё недавно казавшейся вполне рабочей.
Индийцы, судя по их действиям, поняли, что будущее наднационального уровня политической карты мира – в усложнении форм и дифференциации скоростей интеграции, в результате чего буду складываться многослойные и асимметричные макрорегиональные и региональные интеграционные системы и альянсы. Вот почему наблюдаемое укрепление российско-индийских политико-дипломатических и торгово-экономических связей внушают немалый оптимизм, актуализируя перспективные экономические коридоры, такие как МТК «Север – Юг», и придавая дополнительный импульс поискам более справедливых и устойчивых моделей формирующегося многополярного мира.
