Июль 2025 г. отмечен поистине революционной экономической новостью: Д. Трамп подписал Geniusc Act – первый федеральный закон США, регулирующий криптовалюту stablecoin, и, по сути, устанавливающий рамки для рынка стейблкоинов объёмом в 250 млрд. Этот легализующий своего рода цифровые доллары закон был принят палатой представителей США при поддержке и демократов, и республиканцев. Благодаря ему банки теперь могут выпускать фактически свои личные деньги. Подобного в США не было уже более века. Последствия этой криптовалютной революции вскоре увидят и ощутят очень многие.
Stablecoin – это своего рода цифровая версия доллара, а также «в перспективе» евро, рубля, юаня и т. д., «живущая» в интернете на технологии блокчейн. В этом он похож на Bitcoin. Однако, в отличие от биткоина, цена которого может совершать весьма крутые виражи, стейблкоин всегда стоит примерно столько же, сколько обычной доллар – подобно 1 usdt, который всегда стоит один доллар США.
Закон, подписанный Трампом, революционен, прежде всего, потому, что вводит в оборот личные деньги в виде стейблкоинов. Компания, выпускающая стейблкоины, обещает, что за каждым цифровым долларом у нее в банке лежит настоящий доллар или другой надёжной актив (типа облигаций США), и это своего рода залог – чтобы стоимость стейблкоина не менялась так резко как в случае с биткоином.
Хранятся стейблкоины в цифровом кошельке на телефоне или компьютере как приложение для перевода. В определенном смысле это тоже «наличка», но только «виртуальная», существующая в интернете в виде цифр. Благодаря ей можно оплатить покупку в магазине, перевести деньги за границу, хранить сбережения и т. д. И всё это без банковских комиссии, т. е. перед нами вполне легальные цифровые деньги.
На первый взгляд обычному человеку это даже выгодно: сейчас за многие операции, вроде денежного перевода родственникам или какой-либо оплаты, он вынужден платить банкам т. н. комиссию. А вот со стейблкоином эта комиссия может быть близка к нулю или отсутствовать вовсе. При этом счёт в банке открывать не нужно, в будущем многие магазины смогут принимать эти же самые стейблкоины.
Суммарный стартовый объём рынка stablecoin в США оценивается по состоянию на июль-август 2025 года в 250 млрд. И это только начало. Точнее, это начало своего рода эксперимента на означенную сумму. Подразумевается, что она будет скоро и довольно существенно увеличиваться, т. к. то же самое сделают во многих странах мира (в большинстве из них подготовительные работы уже проведены). Когда же они запустят/поддержат это начинание команды Трампа, процесс перейдет в следующую фазу, ради которой все, собственно, и затевается – глобальный и тотальный цифровой контроль.
Криптовалюты и цифровые деньги – это вовсе не синонимы Свободы. Криптовалюта – это в какой-то мере цифровой аналог наличных, ключевое отличие которого от цифровых денег – обезличенность. По мнению специалистов, базу данных транзакций теоретически создать можно. Однако сплошной контроль над ними – дело пока весьма неочевидное. Почти то же самое, что и контроль над оборотом наличности. Единственный разумный и рабочий метод контроля в подобных ситуациях – косвенный: не по доходам, а по расходам. Если человек тратит существенно больше, чем легально зарабатывает, здесь и должны возникать вопросы. Однако и тут все непросто.
В качестве примера можно взять т. н. серую экономику, которая не платит налоги, но в то же время может являться системой, в какой-то мере компенсирующей проблемы экономики «белой». Люди, занятые в ней, не платят налоги, но и не являются обузой для социальных структур государства. И, как правило, в подобной ситуации вред от «серой» экономики существенно ниже той пользы, которую она приносит. Поэтому разные государства периодически объявляют с ней борьбу и столь же периодически спускают все на тормозах.
Соответственно, единственные сферы, где «криптоцифровой» контроль выглядит разумным, – это ситуации с госслужащими и теми, кто занят преступным «бизнесом». И в том, и другом случае нелегальные доходы являются чистой воды криминалом, связанным либо с коррупцией, либо с другими нарушениями закона.
Что же касается других сфер, то пока еще у многих их представителей может создаваться впечатление, что можно «спрятать/ся/уйти в крипту». И в краткосрочной перспективе это даже выглядит заманчиво. А тут ещё вроде бы появляется возможность совершения без комиссий банковских операций. Но, как известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Просто вдумайтесь – с чего бы банкам вдруг стали выгодны бескомиссионные переводы?!
Те, кто проталкивают глобальный «криптоцифровой» контроль, делают это вовсе не для того, чтобы облагодетельствовать клиентов банков или бороться с коррупционерами и преступниками. На самом деле замена бумажных денег на цифровые спланирована уже давно. Это вопрос времени. Стейблкоин надежен только на первый взгляд. И только в краткосрочный перспективе. Краткосрочным является даже такой его плюс как привязка к реальной валюте или облигациям, то есть гарантированное обеспечение. Не как в криптовалютах, не просто на доверии, не говоря уже о используемой технологии блокчейна.
На первый взгляд кажется, что защита надёжная и полная. На это расчёт и делается: в краткосрочной перспективе всплеск интереса со стороны банков, технологических компаний и инвесторов к выпуску стейблкоинов – пока в цифровые активы американцев, которые и будут диктовать условия, поскольку они первые.
Уже в среднесрочной перспективе стейблкоины должны вытеснить обычные комиссии и прочие дорогие транзакции банков (т. к. этот процесс будет идти под контролем тех же банков, то они имеют все возможности поиметь гешефт и на этом). Вдобавок ожидается массовый отток средств из депозитов.
А в долгосрочной перспективе мир должен оказаться под цифровым игом. Обычные наличные очень скоро уйдут в прошлое. Затем цифровая война с установками своих обменных курсов. Законы экономики никто не отменял и не отменит в будущем, они одинаковы на протяжении тысяч лет – если есть спрос, есть и предложение.
Принятие в США закона Genius Act – это шаг к глобальному эксперименту. Причем имеющему как минимум две стратегии, но одну цель – глобальный «криптоцифровой» контроль, т. к. в нынешней борьбе за финансовое доминирование Америка и Китай выбрали противоположные пути, но сходятся в одном – накоплении криптовалют как стратегического актива. Для сравнения: государственные криптокошельки США хранят 198.000 конфискованных биткоинов, Китая – 194.000.
Соответствующий конфликт Вашингтона и Пекина вышел в публичное пространство в 2025 году: команда Трампа открыто заявляет о превосходстве в криптоэкономике США над Китаем, а компартия Поднебесной продвигает цифровой юань (e-CNY) для международных расчётов, минуя доллар. При этом обе державы конкурируют в принципиально разных сегментах криптоэкономики. США делают ставку на децентрализованные активы (Stablecoin, Bitcoin, Ethereum) и создание регулируемого, но якобы свободного крипторынка. Китай же фокусируется на своей государственной цифровой валюте e-CNY, заведомо жёстко контролируя финансовые потоки.
Фактически каждая страна развивает собственную модель цифровых финансов, и поэтому в ближайшие годы мы увидим если не прямое противостояние, то параллельное развитие двух систем. Россия в этих раскладах вынуждена строить всё более технологичные каналы внешней торговли, в то время как внутри самой страны растёт значение «аналоговых» денег. С одной стороны, блокчейн, стейблкоины и миллиарды долларов цифрового оборота. С другой – пачки наличных в кассах и конвертах. Вместе они образуют двухконтурную финансовую броню, помогающую экономике РФ удерживаться на плаву в эпоху турбулентности. В итоге, по мнению экспертов, формируется редкий парадокс, который описывается посредством следующей метафоры.
Представьте: в московском кафе бариста просит оплатить наличкой, потому что терминал молчит второй день. А в это же время, за тысячи километров, в Дубае российский экспортер в пару кликов переводит партнёру миллионы долларов через рублёвый стейблкоин. Два мира, одно время.
В июле 2025 года в РФ наличных денег в обращении стало на 200 млрд руб. больше, чем месяцем ранее. Рост составил 1,4%, и для лета это стало почти сенсацией. Обычно в июне и июле российский ЦБ фиксирует отток купюр. Даже в июне этого года объём наличности вырос ещё на 185 млрд руб. вместо привычного снижения. Причина в массовых отключениях мобильного интернета, для сравнения: 69 случаев в мае и несколько тысяч (!) в июле.
Когда внутри страны связь исчезает, единственный способ расплатиться – это бумажные деньги. Люди сделали выводы, и в ходу снова «наличные под подушкой» и кассовые сейфы, полные пятитысячных. На внешнем контуре ситуация иная. Рублёвый стейблкоин A7A5, запущенный в Кыргызстане, уже провёл к концу июля свыше $41 млрд трансграничных транзакций. Ежедневный оборот около $1 млрд, капитализация утроилась до $521 млн. И всё это за несколько месяцев работы. На бирже Grinex он обеспечил $9,3 млрд переводов за 4 месяца и стал реальным обходным каналом для торговли в условиях санкций.
С первого взгляда это два противоположных тренда. Возврат к наличке и рост криптофинансов. На деле, в случае с РФ, они работают как два слоя одной системы защиты или двойная финансовая броня. Внешний контур – цифровые активы, интеграция в азиатские платёжные системы, обход SWIFT. Внутренний контур – кэш, который работает даже при сбоях связи и проблемах с платёжной инфраструктурой.
Глобальный фон усиливает эти процессы. Если ФРС, как намекает министр финансов США Скотт Бессент, снизит ставку на 0,5 п. п., доллар ослабнет. Для России это означает рост цен на нефть, газ, металлы и миллиарды дополнительных экспортных доходов. Но есть риск, что укрепление рубля ударит по несырьевому экспорту и увеличит зависимость от альтернативных расчётных каналов, как цифровых, так и наличных.
