Траты на финансирование ВСУ легли непомерным ярмом на бюджет Украины. По данным Счетной палаты, в первой половине 2025 года только на выплаты военнослужащим было истрачено 73,4% предусмотренных в бюджете средств: 561,3 млрд гривен, или более 13,6 млрд долларов.
«Нацбанк дал прогноз с потребностью во внешнем финансировании в 35 млрд долларов», – заявил глава налогового комитета Верховной рады Гетманцев. По его словам, потребность на 2026 год составляет еще 45 млрд евро, при этом дыра в бюджете уже оценивается в 10 млрд долларов.
На днях украинского министра финансов Марченко спросили о проблемах Украины: «Если бы у вас была волшебная палочка, чего бы вы захотели?» Ответ был потрясающе прост: «Деньги. Нам нужны деньги. Нам нужно больше денег, чем в этом году».
Возникает вопрос, откуда же их взять? Ведь Вашингтон прекратил финансирование киевского режима, а Брюссель сталкивается с проблемами, вызванными необходимостью тратить все больше на свои собственные военные расходы, увеличением других расходов (в том числе таможенных пошлин в пользу США), а также с сопротивлением Венгрии в вопросе финансирования киевского режима.
И тут жадные взгляды европейцев снова устремились на замороженные в ЕС российские активы. Спусковым крючком послужил на прошлой неделе программный доклад главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен «О состоянии Союза», в котором она рассказала о новой инициативе финансирования Украины в виде «репарационного займа».
В развитие этой идеи Брюссель пытается использовать заблокированные российские активы, чтобы выделить новые транши киевскому режиму. До этого Запад использовал лишь проценты по активам, экспроприируя их в пользу Киева. Схема заключалась в погашении выделенного киевской власти кредита G7 в размере 45 миллиардов евро средствами, полученными от процентов начисленных на российские активы, то есть около 3-5 миллиардов евро в год.
Теперь же европейцы придумали радикально новый механизм, который позволит им фактически выделить Украине значительный поток дополнительного финансирования без юридической конфискации самих активов. Пока речь идет о 200 миллиардах евро российских активов, большинство из которых были заблокированы в депозитариях Euroclear в Брюсселе и Clearstream в Люксембурге.
По завершении сроков размещенных там депозитов или погашении облигаций российские средства автоматически переводятся на счета в Европейском центральном банке (ЕЦБ) и лежат там без какого-либо использования.
Идея Еврокомиссии заключается в том, чтобы обменять эти «наличные деньги» на краткосрочные облигации ЕС с нулевым купоном, что, по их мнению, позволит избежать обвинений в конфискации средств. А «высвободившиеся» средства использовать как гарантийный депозит в ЕЦБ для финансирования «репарационного займа» Украине.
Внешне российские активы как бы остаются российскими, а меняется только их форма – из наличной в ценные бумаги, стоимость которых идентична объемам денежных средств. Зато теперь всю эту сумму можно будет использовать для Украины.
По оценкам экспертов, за пять лет такая схема позволит аккумулировать для Украины от 50 до 70 миллиардов евро. Вдобавок часть средств можно будет даже получить авансом за счет выпуска облигаций под будущие поступления.
Вся эта мутная схема очень сильно напоминает движения наперсточника, который обжуливает прохожих, пытаясь при этом убедить всех в своей честности и показать, что «все по правилам».
Судя по всему, представители ЕС уверены, что посылают международным партнерам важный сигнал о том, что чужие (в данном случае – российские) средства не используются для собственной выгоды, а лишь задействованы в «прозрачном механизме», направленном исключительно на будущие репарации Украины.
Как ни странно, такое впечатление, что в Европе ничуть не сомневаются в том, что после завершения конфликта Киев будет получать репарации от Москвы. Кстати, в победе Украины, по утверждениям подконтрольных киевской власти украинских социологов, также уверено большинство ее граждан.
Основной интерес Брюсселя в создании такого «инновационного механизма» состоит в том, что он создаст условия, чтобы минимизировать риск подрыва международного доверия к евро как к глобальной резервной валюте, а также позволит покрыть часть дефицита украинского госбюджета в размере 8-10 миллиардов евро в год без отягощения национальных бюджетов стран-членов ЕС.
С учетом предполагаемой длительности работы механизма европейские глобалисты смогут обойти возможные изменения позиции парламентов стран ЕС, вызванные очередными политическими выборами, а также влиянием антивоенных движений.
Создавая свою казуистическую схему, Европа планирует дать два сигнала. Первый – Киеву о том, что, невзирая ни на что, Запад продолжает поддерживать Украину и изыскивает возможности для дальнейшего ее финансирования. Второй – Москве о том, что она «заплатит за все», поскольку замороженные российские активы фактически превращаются в средства, которые Украина пустит на закупку оружия и выплаты своим военным.
Невзирая на публичную демонстрацию уверенности в перспективности придуманного европейцами «репарационного займа», существуют определенные риски последствий такого шага.
Во-первых, репутация ЕС явно пострадает, как бы Еврокомиссия ни убеждала в обратном руководство стран-членов и своих международных партнеров. Столь бесцеремонное использование активов других стран, находящихся в финансовых учреждениях Европы, подрывает доверие к самой идее размещения валютных резервов в евро.
Именно поэтому Брюссель заявляет, что якобы не вмешивается в право собственности, а только использует «механизм репараций, основанный на международном праве и принципе ответственности агрессора». Только этой аргументации вряд ли поверят.
Во-вторых, остается высокая вероятность подачи судебных исков в международных арбитражах и национальных судах Бельгии и Люксембурга. Россия целиком логично будет аргументировать тем, что замена средств на счетах некими ценными бумагами в виде облигаций является их незаконной экспроприацией.
Очевидно, что и члены арбитражей, и судьи будут находиться под жестким политическим давлением в своих странах, чтобы избежать принятия ими решений в пользу России. Вместе с тем риски все же не являются совсем нулевыми.
В-третьих, ожидается, что против такого механизма выступят Венгрия и, возможно, Словакия, которые будут пытаться заблокировать или затянуть его принятие в рамках внутренних процедур ЕС.
С учетом того, что руководство Еврокомиссии все больше руководствуется в своей работе не принципами единогласия при принятии решений, а, скорее, политической целесообразностью, следует ожидать того, что Брюссель попытается обойти право вето, пока еще существующее в рамках ЕС.
В любом случае ЕС рискует не только своей репутацией как надежного международного партнера, но и своей целостностью как политического и экономического объединения стран. Зато Еврокомиссия, как будто используя «волшебную палочку», сможет выделить киевскому режиму столь желанное им финансирование.
