…А потом пришли наши. Пришли неожиданно. О ситуации на фронте Димаров и его подчинённые никакого представления не имели. О наступлении Красной армии они узнали, лишь увидев удирающих полицаев.
Вот тогда решились на повторную акцию, издалека обстреляв бегущих. Опять же никого не убили, но, по словам Анатолия, «хоть настрелялись вволю».
Затем последовал новый призыв в армию. Брали тогда всех, кто подходил по возрасту и не имел видимых физических изъянов. На медицинские справки внимания не обращали.
Анатолия признали годным к строевой. Он и не сопротивлялся (не имело смыла).
Вооружали новобранцев чем попало. Часто – трофейным оружием. Димарову достался итальянский карабин, но… без патронов. С этим карабином и повели в атаку на укрепление противника…
Анатолий вновь не геройствовал. Вперёд не лез. Как только немцы открыли огонь, упал на землю. Точнее, на лёд (наступление шло по замёрзшему водохранилищу).
По залёгшим цепям гитлеровцы стали стрелять и миномётов. Разрывом одной из мин Димарова ранило…
И снова госпиталь… Рана вновь оказалась неопасной. Поправился Анатолий быстро, но госпиталя не покидал. Он помогал санитаркам ухаживать за ранеными, выносил помои и больше всего хотел пристроиться тут на службу, чтобы за этими занятиями дождаться окончания войны. Дождался же своего соратника по партизанству.
Надо же было такому случиться: когда Димаров в очередной раз выносил помои, мимо госпиталя проходил его бывший подчинённый! Заметив вчерашнего начальника, занятого столь малопочётным делом, он возмутился: «Наш командир не должен выносить помои!»
И как ни уговаривал его Анатолий не вмешиваться, недавний боевой побратим был непреклонен. Он пошёл требовать уважения к «герою войны». И добился своего. Из госпиталя Димарова выписали, вернув в село секретарём сельсовета.
Всё бы хорошо, но слишком велика была вероятность, что с этой должности его опять заберут в армию.
Выручила мать. В то время в одном из окрестных сёл расположилась редакция республиканской газеты «Радянська Украина», органа ЦК КП(б)У (главнейшие центры Украинской ССР ещё находились под оккупацией и редакция ютилась где придётся). Мать Анатолия пришла туда, принесла тетрадку со школьными стихами сына и попросила принять его на работу. По понятным причинам в журналистике тогда ощущался недостаток грамотных людей. И после дополнительной проверки на благонадёжность Димарова приняли. Как оказалось, вовремя.
Спустя какое-то время его таки попытались снова призвать на военную службу. Медкомиссия вновь признала Анатолия годным к строевой. Но он уже успел обзавестись нужными знакомствами, благодаря чему получил освобождение от армии. Война для него закончилась. Началась работа в журналистике. Шёл август 1943 года…
Через несколько лет журналистская карьера плавно переросла в литературную…
Жизнь складывалась успешно. Димаров вступил в партию. Стал членом Союза писателей. Успел поучиться в Литературном институте в Москве.
Выходец из глухого села, он перебрался на жительство в областной центр – Луцк (работал в редакции газеты «Радянська Волынь»). Позднее – в другой областной центр, покрупнее (Львов). Оттуда – в столицу республики.
В Киеве получил квартиру в престижном районе. Жил в своё удовольствие. При случае не забывал козырнуть статусом инвалида войны, фронтовика.
Его произведения регулярно издавались, принося автору щедрые гонорары. В 1981 году Анатолий (теперь уже – Анатолий Андреевич) был даже удостоен высшей в УССР Шевченковской премии. Ну а после развала СССР, не жалея красок, Димаров стал рассказывать, как настрадался при советской власти, как нещадно его притесняли, держали «в чёрном теле».
Всё это совершенно обычно для украинских писателей, переживших Советский Союз. И творчество его было самым обычным. Серым, как и у большинства коллег-долгожителей. В полном соответствии с политикой партии.
При Сталине славил Сталина. При Хрущёве преодолевал «культ личности». При Брежневе писал о минувшей войне (весьма популярная в то время тема). В перестройку вновь занялся критикой сталинщины, на сей раз уже более резко. После 1991 года объявил, что в душе давно уже (ещё в сталинскую эпоху!) стал украинским националистом. И принялся переделывать свои произведения, чтобы соответствовать изменившейся политической конъюнктуре. Всё советское из текстов убиралось. Антисоветское добавлялось. Дескать, раньше не мог такого написать, вынужден был подчиняться требованиям цензуры, а теперь – свобода!
И здесь, как видим, всё заурядно. Такой же переделкой в 90-х годах занимались и Олесь Гончар, и Владимир Яворивский, и многие другие украинские писатели, в одночасье возомнившие себя совестью нации.
Вот только с Анатолием Андреевичем тут произошёл казус. В 1992 году ему исполнялось 70 лет. К такому юбилею в Союзе писателей Украины было принято специально издавать избранные сочинения своих членов (двухтомники или четырёхтомники – в зависимости от статуса автора и количества им написанного). Запланировали такое издание и для Димарова. Но, желая соответствовать «духу времени», он попросил несколько отсрочить издание, до переделки произведений.
А пока переделывал, самостийную Украину охватил кризис. Помимо прочего, в стране обнаружилась нехватка бумаги. И от планов юбилейного издания обновлённых димаровских произведений пришлось отказаться к немалому огорчению их автора.
Переделанный текст издали гораздо позже, когда Димарову было уже за восемьдесят, а, как известно, дорога ложка к обеду…
Можно было бы посочувствовать Анатолию Андреевичу. Но стоит отметить, что благодаря этой неприятности мы имеем сегодня возможность ознакомиться с относительно правдивыми димаровскими мемуарами.
Писатель начал работать над ними ещё в советское время. Писал, как уверяет, «в стол», не думая о публикации. Сначала не думал, а в начале 90-х не мог издать по той же причине, что и юбилейный двухтомник. Однако из случившегося Димаров извлёк урок. И когда в конце 1990-х годов неожиданно нашёлся спонсор из диаспоры, предложивший выпустить мемуары в свет, Анатолий Андреевич не стал просить время на кардинальную переработку. Согласился без лишних разговоров. Если и внёс в текст воспоминаний исправления, то небольшие.
В основном по этим мемуарам и изложены выше факты его военной биографии.
Нельзя ручаться за полную достоверность тех воспоминаний. Автор мог сознательно что-то приукрасить, о чём-то умолчать, а что-то забыть. Мемуары есть мемуары. Но в целом они производят впечатление более или менее правдивой версии событий.
Версии, которая уже не могла устроить Димарова постсоветской эпохи. И потому он представил обществу другую версию своего военного прошлого. Изложил её в многочисленных интервью для СМИ. Чем-то эта последняя версия напоминает россказни знаменитого барона Мюнхгаузена. Можно сказать, Анатолий Андреевич стремился подражать этому литературному персонажу.
Удалось это только отчасти. Лишь в том смысле, что и барон, и Димаров рассказывали небылицы. Только барон, известный нам из произведения Рудольфа Эриха Распе (как правило, в адаптации Корнея Чуковского), из многосерийного мультфильма или из замечательного фильма «Тот самый Мюнхгаузен» с Олегом Янковским в главной роли, являлся забавным, симпатичным и, в общем-то, безобидным лгуном.
Его украинский подражатель – нечто иное. Это был не тот самый Мюнхгаузен, а совсем другой – злобный и агрессивный враль, ложь которого далеко не безобидна.
Такие врали сейчас и в чести на Украине.
На фото: Анатолий Димаров
