Казахстанский бунт, стремительность которого ошарашила даже крепких специалистов, обозначил край, к которому подошла самая стабильная (так казалось!) республика бывшего СССР. Об этом моменте мечтали, его ждали, к нему готовились. Слишком важен в геополитическом смысле этот гигантский кусок не слишком заселённой, но слишком богатой земли.
Мятеж готовили комплексно, привлекая к нему многих, кого мы ещё узнаем.
Режиссура событий понятна. Триггером выбрали стремительный рост цен на сжиженный газ, хотя не вызывает сомнения, что это была нехитрая уловка. Сигналом стало видеообращение нефтяников, и вот «над всем Казахстаном безоблачное небо»…
Разве не удивительно, что эпицентром взрыва стал задрипанный поселок Западного Казахстана, а погромы начались в Алма-Ате? Организаторы, соображающие в значимости символов, понимали, что Жанаозен – это символ недавнего бунта против Назарбаева, а площадь Республики Алма-Аты – символ мятежа 1986 года.
Кроме того, зачем бунтовать в продуваемом, морозном, почти сибирском Целинограде (Нур-Султане), когда удобнее это сделать в теплой «южной столице», куда опять же легче и дешевле подвезти революционное мясо – мамбетов из Чимкента, Тараза, Туркестана и Кзыл-Орды. Южане в Казахстане – это ведь навроде украинских западенцев: пассионарные, завистливые, жестокие бездельники.
О подготовленности мятежа говорят вполне «квалифицированные» действия протестующих как в Западном Казахстане, так и в Алма-Ате. Они перекрывали движение колонн силовиков, невооруженным взглядом видны «запевалы» как в соцсетях, так и в толпе, не удивительно и большое количество «коктейлей Молотова», использованных в ночь на 5 января. А ведь для них требуются тара, приготовление состава горючей смеси (обычно разведённый в бензине пенопласт), и наконец, нужны люди, кто это делает. На все это нужны деньги и админресурс.
Не удивила и массовость протеста в Алма-Ате, где ищут работу десятки тысяч выходцев из южных областей. Здесь же расположены главные и многочисленные ВУЗы, стабильно поставляющие тупых, но свободолюбивых студентов-бунтарей. Потому попытки поджечь Казахстан больше всего предпринимаются именно в Алма-Ате, ибо казахи-северяне народ в большинстве спокойный.
Организаторы отлично знали, что ставку надо делать на общественное раздражение властью Семьи. Свой громадный авторитет Назарбаев стараниями своих родственников и сервильных чиновников довёл до абсурда. Разочарование людей трансформировалось в ненависть. «Шал, кет!» («Старик, уходи!») кричали на митингах еще в 2013-ом. Ненависть вскипела и сорвала крышку.
Кстати, «газовый бунт» продемонстрировал насколько бесхребетными и оказались созданные Назарбаевым политические институты, оказавшиеся неготовыми для кризисных ситуаций нового типа. Акимы оказались трусами, маслихаты разбежались. Монолит партии «Нур-Отан» оказался бумажным.
Горит офис партии «Нур-Отан»
Кроме того, те, кто поднёс к Казахстану спичку, использовали и выпущенный на волю в постсоветской республике степной трайбализм. Любой алма-атинский таксист по дороге из аэропорта мог рассказать вам, как всех достала власть «выскочек шапырашты». Родоплеменная ментальность никуда на самом деле не исчезла; более того, она стала модной, приобрела политический вес. Бесконечные киргизские революции тому пример.
Появление Токаева несколько остудило ситуацию, но потом двоевластие усилило недовольство. И вот время «АкОрды и Библиотеки» завершилось.
Эпоха Назарбаева улетает с дымом алма-атинских пожаров января 2022 года. Какой будет следующая эпоха, абсолютно непонятно.
Трое суток мятеж развивался по сценарию, хотя реальными эпицентрами стали лишь Алма-Ата, Актау и отчасти Актобе.
Актобе 5 января
«Газовая революция» оказалась по-киргизски мобильна и не стала превращаться в стойбище, наподобие киевского майдана.
Алма-Ата.Ночь на 5 января
Уже в ночь на 5 января новые революционеры начали тупо грабить магазины. А в Алма-Ате есть чем поживиться, хватило суток, чтобы протестующие превратились в бандитов. Первоначально хаос регулировался, через призывы «бомбить» оружейные магазины, отбирать у полиции огнестрел, поджигать машины, административные здания, отделения полиции. Однако мамбеты втянулись и уже вооруженные стали нападать на дома и квартиры.
Примечательно, что рафинированные казахстанские эксперты, вроде Досыма Сатпаева, явно удовлетворённые ходом событий, мудрствовали на тему необходимости фундаментальных перемен, а не временных затычек, предпринимаемых Токаевым. Хотя Сатпаев знает, что к таким переменам не дойти через поджоги, погромы и убийства.
Токаев, не выказавший ни нервозности, ни трусости, последовательно расправлял крылья, а на это нужны время и решимость. Когда в Алма-Ате только раздували погром, президент признал право граждан на мирный протест и экстренно разрешил «газоценовую» причину конфликта. Только ведь это была не причина, это был лишь повод. Когда начали громить машины и бить полицейских, Токаев ещё раз призвал мятежников угомониться.
На улицах города
Он вполне разумно заявил о смещении Папы и переходе к нему самому руководства Совбеза, распустил правительство, начал точечную зачистку руководства. «Альфу» возглавил авторитетный среди силовиков Берик Кунабаев, ставший одновременно и зампредом КНБ, во главе которого был поставлен Ермек Сагинбаев.
Было очевидно, что уже через несколько дней на казахстанцев, поддержавших бунт, обрушатся необратимые последствия. Прежде всего, финансовые, ибо начав бунтовать из-за цены на газолин, они получат повышение цен на всё подряд. Потому появился указ о госрегулировании на 180 дней цен на социально значимые продукты, был создан спецфонд для поддержки детей, последовало обещание следить за экономическими игроками, уже готовыми к ценовым сговорам.
Требуется контроль, а контроль – это правоохранительные органы, которые, если не покажут зубы (полицию 5 января либо ставили на колени, либо она переходила на сторону взбунтовавшихся), их авторитет как силы упадёт до нуля. Украина – образец подобного.
Армия в городе
Потому в стране «легла сеть», лишив бунтарей возможности координации. В дело ввели армейцев, а Токаев обратился за помощью в ОДКБ. Решение о введении миротворцев принято, началась антитеррористическая операция со всем, что отсюда вытекает и о чём вряд ли догадываются те, кто устраивал попытку государственного самоубийства.
