Нефтяные поля севернее Басры в Ираке

Ирак: денег нет, но вы держитесь!

Экономика и геополитика – две стороны одной медали

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

О том, что ситуация в Ираке развивается по худшему из возможных сценариев, написано немало. Однако в Багдаде всё время сохраняли оптимистическую мину, игнорируя реальное положение вещей. И лишь сейчас премьер-министр Мустафа аль-Кязыми признал обстановку критической – казна пуста, кризис охватывает все государственные институты.

В статье, опубликованной в газете Baghdad Today, глава правительства заявил: «Вступив в должность, я обнаружил почти пустую госказну и незавидную ситуацию. За прошедшие 17 лет перемен не было предпринято никаких попыток улучшить жизненно важные отрасли, такие как промышленность, инвестиции, продовольственная самообеспеченность и другие». Заявление смелое, и премьер попытался возложить ответственность на внешние силы: «Наш суверенитет по-прежнему был недостаточным, нарушался и подвергался сомнению». Тем самым Мустафа аль-Кязыми дал понять, что проблемы Ирака уходят корнями в оккупацию страны в 2003 году.

С этим не согласилась специальный представитель Генерального секретаря ООН в Ираке Жанин Хеннис-Пласшерт. Выступая 12 мая с докладом в Совете Безопасности ООН, она отметила, что Ирак «неоднократно поощрялся к созданию здоровой среды, способствующей широкому, справедливо распределенному росту и созданию рабочих мест с помощью Всемирного банка, МВФ, ООН и других партнеров, но без адекватных мер страна останется плохо подготовленной к тому, чтобы справиться с этими острыми потрясениями». Прогноз главы миссии ООН в Ираке звучит удручающе: «В 2020 году экономика сократится на 9,7%, а уровень бедности увеличится примерно до 40%. Вероятны значительные потери трудовых доходов, а также снижение экономических возможностей». При этом госпожа Хеннис-Пласшерт особо подчеркнула, что «коррупция – самый большой источник дисфункции».

Коррупция проела страну насквозь. Каждый день приносит этому новые подтверждения. До сих пор не удаётся полностью сформировать Совет министров, причем среди вакантных – пост министра нефти. Борьба вокруг этой должности вылилась в громкий публичный скандал.

Министром нефти традиционно назначали представителя Басры – здесь добывают 3/4 иракской нефти, которая обеспечивает свыше 90% поступлений в бюджет. Сейчас на то, чтобы возглавить это министерство, стали претендовать разные политические группировки; их давление на премьера и парламент достигло такой силы, что список претендентов пришлось корректировать трижды – и всякий раз из него в последний момент исчезали кандидаты от Басры! Когда депутаты этой южной провинции заявили, что будут бойкотировать голосование в парламенте и их поддержали законодатели от курдов и суннитов, им якобы выставили счёт: 60 млн долларов – и должность ваша. Об этом публично заявил Музаффар аль-Фадель, один из депутатов от Басры, после чего новость мгновенно заполнила новостные ленты и социальные сети. Тут же поступили опровержения; от депутата потребовали документально подтвердить сказанное или обнародовать имена тех, кто назвал цену и торгует должностью. Выполнить такое требование означало подписать свой смертный приговор. В итоге заинтересованные стороны сошлись на том, что «консультации будут продолжены».

Ранее исчезновение из казны сотен миллиардов долларов власти объясняли гигантскими  расходами на борьбу с запрещённым в России «Исламским государством»* (ИГ). Недавно назначенные министры силового блока с ходу приступили к делу: 17 мая войсковая группировка во взаимодействии с силами спецназа МВД начала операцию по поиску и уничтожению боевиков ИГ в провинциях Анбар, Нейнава и Салах эд-Дин, где отмечена наибольшая террористическая активность. В провинции Киркук к операции присоединились местные арабские племена. Итогом боевых действий стали ликвидация нескольких десятков боевиков и захват нового (с января 2020 г.) лидера ИГ, известного как Амир Мухаммед Абдель Рахман аль-Сальби (пользуется псевдонимами Хаджи Абдулла и Абдулла Кардаш). Затем один из советников премьера бригадный генерал Яхья Расул заявил, что «ИГ больше не опасно для иракских граждан; силы безопасности Ирака теперь располагают значительным опытом реагирования на любую возможную вылазку с их стороны».

Намёк на необходимость вывода ВС США из Ирака «за ненадобностью» был очевиден, но одновременно поступили сообщения о начале возведения стены по типу Иерусалимской длиной 20 км вокруг базы Аль-Асад в провинции Анбар, где дислоцированы американские войска. 4 июня должна состояться онлайн-встреча министров иностранных дел стран-участниц международной коалиции по борьбе с ИГ; сопредседателями на встрече выступят госсекретарь США Майк Помпео и глава МИД Италии Луиджи Ди Майо. Вопрос о выводе американских войск остаётся открытым. Точнее, американцы уходить не собираются, не за тем они в Ирак пришли.

Утешением для иракского обывателя может служить курьёзное заявление депутата парламента Хасана Салима: он призвал закрыть посольства Великобритании, ЕС и Канады за то, что 17 мая они подняли флаг ЛГБТ. Парламентарий назвал это «оскорблением как мусульман, так и традиций Ирака», а посольства, поддержавшие Международный день борьбы с гомофобией, более опасными, чем ИГ.

Между тем вопрос пополнения казны стал ключевым для выживания государства. Невиданное в истории падение цен на нефть поставило Ирак у красной черты: поступления сократились до нуля в буквальном смысле. Компания Gulf Keystone Petroleum Ltd., оператор иракского месторождения Shaikan, объявила, что в апреле она поставляла нефть курдскому правительству по нулевой цене, то есть себе в убыток.

Ирак в соответствии с решениями ОПЕК+ обязался сократить добычу на 1 млн баррелей в сутки. Первоначально планировалось уменьшить добычу сортов более низкого качества, но этого оказалось недостаточно. Ставки увеличили, в дело вступили иные игроки. Их действия вновь доказали, что экономика и геополитика являются сторонами одной медали.

Под ударом оказались российские нефтяные гиганты, работающие в Ираке, – Газпром, Роснефть и Лукойл, причём последняя компания стала основной мишенью. Лукойл, инвестировавший в нефтяную отрасль Ирака больше, чем Газпром и Роснефть, вместе взятые, уже не впервые ставится иракскими властями в сложное положение.

По контракту от 2010 года пиковый показатель добычи нефти на месторождении Западная Курна-2 был установлен на уровне в 1,8 млн баррелей в день. В январе 2013 года было подписано дополнительное соглашение к договору о снижении уровня добычи нефти до 1,2 млн баррелей в сутки, а в мае 2018-го – до 0,8 млн баррелей. Обратим внимание: 11 апреля 2018 г. Министерство нефти Ирака сообщило о развитии контактов с американской компанией Exxon Mobile, которую рассматривают в качестве «генерального девелопера всего южного нефтяного кластера». Вскоре появилась и первая жертва, причём не мелкая компания, а гигант Royal Dutch Shell, которого иракцы вынудили уйти с месторождения Маджнун (сегодня оператором выступает нефтяная компания Басры).

Роль США во всём происходящем очевидна. 20 мая президент Трамп в очередной раз продлил действие указа «О чрезвычайных мерах», подписанного ещё президентом Дж. Бушем в мае 2003 года для «обеспечения юридической защиты интересов американских компаний, действующих в нефтяном секторе экономики Ирака». Согласно сообщению пресс-службы Белого дома, «препятствия для последовательной реконструкции Ирака, восстановления и поддержания мира и безопасности в стране, а также развития политических, административных и экономических институтов в Ираке продолжают представлять особую и чрезвычайную угрозу национальной безопасности и внешней политике Соединенных Штатов». Комментарии не требуются.

Остаётся добавить, что только за период 15-22 мая США увеличили импорт нефти из Саудовской Аравии в 2,5 раза от уровня предыдущей недели (1,59 млн баррелей в сутки), это стало самым высоким показателем с августа 2016 года. Импорт нефти из Ирака за тот же период увеличился более чем в три раза и составил 422 тыс. баррелей в сутки.

Сегодня Лукойл добывает немногим более 400 тыс. баррелей и работает себе в убыток: величина вознаграждения за каждый добытый баррель для Лукойла составляет $1,15 за баррель – это самый низкий показатель среди всех иностранных компаний. После требований иракской стороны вновь сократить добычу и производственные затраты  российские операторы пытались защитить свои вложения и интересы, но им намекнули, что справятся и без них. Проблема вышла на межгосударственный уровень и потребовала вмешательства высшего руководства.

14 мая премьер-министр М. аль-Кяземи заявил, что «Ирак ценит крепкие отношения с РФ и надеется на их укрепление в политической, экономической, культурной сферах и в области безопасности и пригласил президента РФ посетить Багдад».

25 мая В. Путин и иракский премьер обсудили по телефону «актуальные проблемы энергетики и меры по преодолению острой фазы нефтяного кризиса». Впрочем, ещё в феврале первый замглавы комитета Совета Федерации по экономической политике Юрий Фёдоров сообщил о возможности привлечения 20 млрд. долларов российских инвестиций в иракскую экономику. Там потребуется ещё очень много денег.

Заглавное фото: REUTERS/Essam Al-Sudani

Оцените статью
0.0
telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 100 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться