Они пообещали дни благоденствия всем, даже развивающимся странам, чтобы мир согласился с тем, что эта «шестёрка» будет играть в экономике роль «туза». «Мы собрались вместе из-за разделяемых нами убеждений и ответственности. Каждый из нас ответственен за управление открытым, демократическим обществом, привержен свободе человека и социальному прогрессу… Рост и стабильность наших экономик будет способствовать процветанию как всего промышленно развитого мира, так и развивающихся стран… Чтобы в условиях увеличивающейся взаимозависимости способствовать успеху целей, обозначенных в данной декларации, мы намерены выполнять все обязательства и укреплять собственные усилия по достижению более тесного международного сотрудничества и конструктивного диалога между всеми странами, преодолевая различия в уровнях экономического развития, наличия природных ресурсов и несходства политических и социальных систем. …За неприменение мер, в результате которых одни могли бы попытаться решить собственные проблемы за счет других с разрушительными последствиями в экономических, социальных и политических сферах», – проповедует декларация Рамбуйе, подписанная 17 ноября 1975 года, означавшая рождение Group of Six. Но под такие слащавые знамёна в «шестерку» США, Великобританию, Канаду, Францию, Германию, Италию и Японию загнал мировой экономический кризис 1974–1975 годов. «Золотой век», который устроили после Второй мировой себе и своим союзникам Штаты, закончился 17 октября 1973 года, когда в ответ на американскую военную помощь Израилю в Войне судного дня против Египта и Сирии Вашингтон получил нефтяное эмбарго, введённое странами ОПЕК. Это стало катализатором «идеального шторма» во всей западной экономике. Больнее всего запрет на поставки нефти ударил по Штатам и их союзникам – Канаде, Японии, Нидерландам и Великобритании. И «общество всеобщего благоденствия», в котором доля нефти в производстве электроэнергии в США составляла до 17%, во Франции до 40, в Великобритании до 26, а в Японии до 73%, пало на колени перед арабами.
Кризис оказал серьёзное воздействие на экономики всего Запада, снизив объём производства на 11,6% и затронув практически все отрасли. Однако главной причиной, изменившей экономический ландшафт в мире, стал начавшийся с распадом колониальной системы сдвиг в соотношении сил между капиталистическими и развивающимися странами. Ведущие экономики мира тогда впервые почувствовали, что их доминирование требуется укрепить. Они укрепили его, собравшись в G7. И этот новый находящийся в руках американцев «музыкальный инструмент» озвучил миру, что семь ведущих промышленно развитых стран в совокупности «обладают значительной экономической мощью и являются ключевыми игроками в формировании глобальной политики и нормативных актов».
Тогда, в 1975 году, G7 означали 16% населения планеты и более 62% ее экономики, «не решая собственные проблемы за счет других с разрушительными последствиями для “недоразвитых”», откуда они черпали свои ресурсы. Сегодня это 8,3% населения мира и менее 30% его экономики. Самое время напомнить, что ещё два года назад совокупная доля ВВП/ППС 5 стран БРИКС уже превысила долю стран «Большой семерки» в мировой экономике: 32,1% против 29,9%. И вполне очевидно, что разрыв этот будет быстро расти под эффект присоединения новых членов к БРИКС, фундаментальной динамики, которая дает странам БРИКС гораздо более высокие темпы роста, чем у стран G7, и – тут «семёрке» давно бы пора задуматься – под бумеранг антироссийских санкций, которые бьют по их собственной экономике.
В 1975 году, когда страны «Большой семерки» аккумулировали более 60% ВВП планеты, пресс-релиз в Рамбуйе состоял из 52 слов – звучал трезво и скромно. В 2023 году пресс-релиз G7, показавших лишь 29,9% мирового ВВП, состоял из 25 055 слов. «Семёрка» стремится раздуть себя декларациями, как лягушка, которая хочет быть размером с быка.
Понятно, что чем меньше доля G7 в мировой экономике, тем больше она раздувает щёки, вмешивается в чужие дела, намеревается диктовать миру свою волю, просит, требует, осуждает и по-прежнему видит себя законодателем мировой экономики.
Если учесть, что более половины совокупного ВВП G7 приходится на долю США, легко понять канадского премьера Карни, упавшему на плечо Трампу на последнем саммите в Кананаскисе (канадская провинция Альберта): «G7 - это ничто без лидерства США и без вашего лидерства». Премьер-министр уверил американца в том, что Канада и другие страны G7 готовы «работать рука об руку» под лидерством США по вопросам геополитики, экономики и технологий. Канада, этот вечный прихвостень Штатов, своего рода политический Табаки при первой экономике мира, обречён смотреть, куда Вашингтон укажет пальцем, независимо о того, кто в хозяинах у Белого дома.
Project Syndicate, международная ассоциация, объединяющая 404 газеты в 149 странах, вполне объективна, когда пишет, что «даже самые преданные критики Дональда Трампа не могут отрицать, что он прав, когда ставит под сомнение цель глобального управления, в котором не участвуют многие крупнейшие экономические и военные державы мира. Значимость G7 неуклонно снижалась давно, а сейчас она, возможно, приносит больше вреда, чем пользы». Речь в том числе и о том, что президент Трамп в Кананаскисе заявил, что в G7 должна быть Россия и, возможно, также Китай, с чем трудно не согласиться, если «Семёрка» готова оторваться от своих неоколониальных интересов и стать более глобальной и ориентированной на будущее, которое невозможно без Бразилии и Индии, а не только без Китая и России. То, что G7 уже не может претендовать на глобальную значимость, было ясно ещё в 2001 году. И Трамп на саммите в Канаде разве что не заявил это напрямую. А что такое G7 без США? Трамп, вполне возможно, предпочёл бы G3, где Пекин, Москва и Вашингтон поделили бы мир на сферы влияния. Но Индия к 2030 году, если не случится серьезного кризиса, станет третьей по величине экономикой в мире и едва ли согласится идти в кильватере России с Китаем и США. И, несмотря на шатающуюся экономическую политику Бразилии, она является ведущей державой Латинской Америки…
Почему не способна гармонично связать интересы подрастающих «тигров экономики» G20? Потому что в последнее десятилетие она все больше становится уязвимой для политического давления и противоречий, независимо от того, исходят ли они из России, Китая или США. По сути, G20 сама по себе управляется G7, причем члены последней всё чаще навязывают угодные им идеи или играют доминирующую роль в формировании повестки дня. Собственно, это и не удивительно, поскольку «двадцатка» существует по тем же принципам «декларации Рамбуйе», что и предшественница G7. Формат G7 изжил себя, так как стоит спиной к геополитическим реалиям, игнорируя рост политического и экономического влияния Глобального Юга. Вот почему платформа БРИКС, учитывающая интересы стран на основе справедливого подхода и поиска компромиссов, выглядит перспективно, считает China Daily.
Есть и ещё одно обстоятельство, накладывающее пессимистический отпечаток на будущее G7. «Большая семёрка» была создана по инициативе Валери Жискар д’Эстена и Гельмута Шмидта. Чувствуете, какие это имена? При 20-м президенте Французской Республики Франция оставалась одной из самых дружественно настроенных к СССР стран Запада. А пятый канцлер ФРГ бывал у Леонида Брежнева в Москве и встречал генсека КПСС в Бонне, куда тот приезжал на трёхдневные советско-западногерманские переговоры, посвящённые возможному сокращению ядерных вооружений в Европе… Представить себе подобного рода отношения с Мерцем или Макроном, не говоря уже о бешеной Урсуле, практически невозможно.
Саммит G7 2025 года в Кананаскисе завершился без итогового коммюнике, что означает наличие непреодолимых противоречий среди «ключевых игроков в формировании глобальной политики и нормативных актов». И если даже главному «ключевому игроку» по имени Трамп понятно, что G7 не может всерьез влиять на мировую повестку, игнорируя такие державы, как Китай, вторую экономику мира, и Россию – ключевого геополитического игрока, то полная беспомощность «Семёрки» в главном вопросе, который на саммите планировалось решить, была гарантирована. Это торговая война, которую Соединённые Штаты объявили всем своим партнёрам, введя универсальный тариф в 10% почти на все импортные товары для членов G7 и применяя дополнительные ставки в 50% на сталь и алюминий и до 25% на автомобили. «Мы собрались вместе из-за разделяемых нами убеждений и ответственности», – утверждала декларация, принятая в Рамбуйе по случаю рождения G7. Похоже, с того самого 17 ноября 1975 года никто в этот документ больше не заглядывал.
Главная интрига Рамбуйе состояла в том, чтобы дать стремительно теряющим колонии, обеспечивавшие странам «развитого мира» процветание, инструмент политического давления на «недоразвитых», помогающий первым удержать в уздечке вторых. Ну пусть попробуют накинуть эту уздечку сегодня…
